С Будапештом часты такие штуки. Экскурсию по рынку и мосту я планировала на прошлую субботу, но перенесла на сегодняшний день. И что же? Накануне, вчера, Михай Колодко установил на мосту Свободы свою новую фигурку – Франца Иосифа, качающегося в гамаке. Почему Франца Иосифа? Потому что мост при рождении назывался его именем, император даже собственноручно забил финальную серебряную клёпку. А почему в гамаке? Потому что четыре доковидных лета подряд мост закрывался для транспорта по выходным, и будапештцы устраивали на нём бесконечный пикник с гамаками, с вином, с музыкой.
А речь шла о рынке и о мосте потому, что и то и другое, находящееся рядом, построено было всё в том же 1896 году, и потому что и то и другое – металлоконструкции, приводящие на память слово «стимпанк».
Нашла замечательную картинку. Это «Воскресные известия», Vasárnapi Ujság, в 1871 году публикует вид пештской набережной со зданием Таможни, которое ещё только строит Миклош Ибл. На переднем плане – мост, позади – рынок. Оба ещё не только не построены, но даже и не спроектированы. Поэтому выглядят совсем-совсем не такими, какими станут в 1896 году.
Рынок туристы (а может, и я в первый визит) запоминают как произведение Гюстава Эйфеля, что неправильно, но неудивительно. Эйфель строит в Будапеште вокзал, здание рынка выглядит как вокзал, имя «Шаму Пец» не запомнит никто и никогда.
Удивительнее, что та же история повторяется со строителем моста, Яношем Фекетехази. Про то, что этот красавец-мост построил он, все знают, но его же мост через Тису приписывали, говорят, Эйфелю, и официально имя Эйфеля носит огромный корпус Eiffel-csarnok – сейчас мастерские Оперы, изначально – железнодорожные ремонтные мастерские, построенные опять же Яношем Фекетехази.
Китайцы построили у себя копию будапештского моста Свободы. Во-первых, потому что красиво, а во-вторых: копирование – в искусстве обязательный этап обучения. А Староволжский мост в Твери построен на следующий год после будапештского, как считается, под впечатлением от него. Кстати, Андрей Львович Пунин писал, что среди проектов Троицкого моста в Петербурге, поданных на конкурс в 1892 году, один принадлежал венгерскому инженеру, и не Яношу ли Фекетехази?
А слово «стимпанк» оказалось всё же к месту. Получив в руки новые материалы и новые технорлогии, Шаму Пец построил рынок по лекалом дорогой его сердцу готики – с крестовыми сводами и нервюрами крыльца, с стрельчатыми очертаниями стальных клёпаных арок, по схеме трёхнефной базилики с шестью трансептами. Та же ностальгия, только направленная не на «век пара», как в стимпанке, а на Средневековье. Самые средневековые по виду здания Будапешта принадлежат если не Имре Штейндлю, как Парламент, не Игнацу Альпару, как Вайдахуняд, то – Шаму Пецу. Возле построенной им (в 1896 году – и только так!) церкви на набережной установлен памятник ему – и он там изображён в средневековом костюме.
И становится понятно, насколько башня – это круто. Рынок Пеца – здорово, замечательно, достойно всяческого уважения, но – нормально. А вот Эйфелева башня, нова и по материалу, и по технологии, и по виду, и по функции… Это было действительно здорово.
#Стодвадцатилетие_Тысячелетия