Подходит к остановке трамвай №49. Трамвай как трамвай, желтый. Даже не тот знаменитый будапештский «шестой», длинный как электричка, пятидесятиметровый, а обычный, двухвагонный.
Народ заходит – и улыбается… Все сиденья и все спинки кресел закрыты разноцветными салфетками и накидками.
Красными, желтыми, сине-бело-розовыми вперемешку – это крючком вязали, лиловыми в белую полоску – это, похоже, на спицах. На поручнях полосатые, как голландские чулки, вязаные чехлы из шерстяных ниток. На боковой стенке – салфетка-солнышко, вязаные цветочки на оранжевой ниточке свисают вниз. Через окно тянется гирлянда из чего-то тоже явно вязанного и буйно разноцветного.
Пассажиры, кто первый раз в этот трамвай попал, улыбаются, оглядываются: да, и позади тоже – весь трамвай от водительской кабины до последней двери выглядит так, будто его поймали, взяли в плен и, пока не вырвался, сверху донизу оплели, опутали, изукрасили цветным рукоделием.
Собственно, почти так и было на самом деле.
Есть на свете «партизанское садоводство», когда жители города «набрасываются» на какой-нибудь пустырь, до которого не доходят руки у занятой планами и отчетами мэрии, и сажают на нем цветы и кусты, не спрашивая разрешения у вышестоящих товарищей (потому и «партизанское», герилья-гарденинг, Guerilla Gardening по-английски).
А это партизанское вязание.
Движение самостоятельного озеленения городского пространства старше. Оно возникло в США еще в 1970-е годы. С тех пор разошлось по миру, появились свои теоретики и пропагандисты, дошло до Москвы и Ульяновска; специалисты проводят для начинающих мастер-классы по герилья-гарденингу, и дело живет.
Идея украшать город вязанием тоже американская. В 2005 году Магда Сайег обвязала шерстяными нитками дверную ручку своего магазина в Хьюстоне. И понеслось.
Мысль простая и очень человеческая – сделать город более обжитым, уютным, более своим. Так Марина Цветаева, в детстве переписывая в тетрадку чужие стихи, как это делали и делают девочки, поэтически точно сформулировала цель: «Чтоб моее было».
«Моее» – верное слово.
С озеленением-то все понятно, а вот становится ли краше трамвай оттого, что весь увешан вязанием, как калькуттский автобус гирляндами, – еще вопрос. Если дизайнер нахмурится, его тоже можно понять. Зимой будапештские вязальщицы одели в шерстяные перчатки руки бронзового Ференца Листа. Кто видел памятник, помнит: руки у Листа там длинные, и длинные-предлинные тонкие, заледеневшие на холоде пальцы. Связали ему перчатки, чтобы не мерз. Скульптор на такое обращение с памятником, конечно, тоже не рассчитывал. Но никому не
пришло в голову видеть в этом акте хулиганство или, не дай бог, оскорбление памяти гения.
Будапештские сайты, написавшие про обвязанный трамвай, рассказали о чем угодно, кроме того, за что цепляется посторонний взгляд. Мол, участвуют в этой затее около тридцати мастериц. Сначала, пишут, они хотели украсить вязанием автобус, идущий в гору, к Королевскому дворцу, но транспортное управление предложило им вместо автобуса трамвай.
К трамваю будапештцы неравнодушны, о чем известно уже, кажется, всему миру: ретро-рейсы столетних трамваев летом, сияющие трамваи на Рождество, сочиненная кинорежиссером Иштваном Сабо мифологема трамвая как символа возрождения и пр., и пр.
Авторы проекта согласились. Трамвай? Пусть будет трамвай. И все довольны.
Так английский буклет, описывающие архитектурные достоинства здания лондонской мэрии, упоминает все, что угодно, кроме того, что потрясает до глубины души русского туриста: мэрия прозрачна. Здание лондонской мэрии выполнено из стекла, и все происходящее в кабинетах насквозь видно если не с улицы, то с любого этажа внутренней лестницы. Никаких секретов. Ничего такого, о чем не должен знать горожанин, ради которого и на деньги
которого мэрия как раз и существует. «Чему удивляться? – не проймет лондонец. – Это же наша мэрия».
«Чему удивляться?» – скажет и будапештец. Наш трамвай, наш город, наш Лист, в конце концов. Город принадлежит горожанам, и связать цветную накидку на спинку трамвайного сиденья так же естественно, как повесить кружевную занавеску на окно собственного дома.
И то, и другое – наше, вот в чем фокус.
Фото: Максим Гурбатов
Колонка на сайте GEO