Известное дело: во всех старинных (и не очень) городах нужно время от времени сворачивать с проспектов и бульваров в маленькие улицы. Хорошо бы в те, что не упоминаются в путеводителях. Совсем замечательно, если на эту улицу гарантированно не протиснется автобус с туристами, если местные жители бредут здесь в булочную в шлепанцах, а проезжую часть неторопливо переходят голуби. Значит, тут-то и будет самое интересное.
Например, магазинчик старинных вещей.
Это не антиквариат, хотя слово такое вполне может стоять на вывеске – просто из тех соображений, что оно выглядит солиднее, чем правильное «régiség», «старина, древности». В Будапеште антикварных магазинов – целая улица, и там фарфор, и холст-масло, бронзовые канделябры и гравюры трехсотлетнего возраста.
Зато в этих, на маленьких улочках – забытые игрушки нашего детства, настольные лампы ар деко с распустившейся от времени нитяной оплеткой проводов, чьи-то семейные фотографии пачками (1990-е годы, 60-е, 40-е, 20-е… Когда фотография появилась? В середине XIX века? Конца XIX века вполне можно экземпляр-другой обнаружить).
Или вот это: большой гипсовый бюст Ильича с узнаваемым прищуром и хитроватой улыбочкой из-под усов. Такие когда-то – но не очень давно – стояли в «Пионерской комнате» каждой советской школы, под сенью красных знамен, а по праздникам – в окружении пионерского же караула. У этого окружение веселее: та самая настольная лампа, пара плюшевых барбосов, стеклянная бутыль из-под чего-то крепкого и аппетитного.
Плюс табличка: «Kérem üzletembem a politikai véleménynyilvánitásról tartózkodni», то есть «Прошу в моем магазине от высказывания своих политических убеждений воздержаться». Держите их, в смысле, при себе.
Венгрия коммунистической страной побывала, и свои пионеры у таких же точно бюстов Ленина в здешних «Пионерских комнатах» стояли тоже, и каждый будапештец старше пятидесяти пяти лет и сейчас без запинки произносит школьный пароль: «Товарищ учительница, я вам докладываю: в классе никто не отсутствует!»
Но очень заметно, как коммунистическое прошлое уходит туда, где ему и место – в историю, располагаясь где-то рядом с временами имперскими, габсбургскими, если не с турецкими и анжуйскими. В Будапеште не осталось ни одного памятника Ленину – так здесь и ни одного памятника Францу Иосифу, законному императору, не осталось тоже.
«Лениным» еще повезло: их, как и Марксов-Энгельсов, не стали ни крушить, ни взрывать, ни отправлять на переплавку, хотя из иного бронзового «вождя народов» немалую пользу можно было бы извлечь для народного хозяйства. Их просто свезли на окраину города, в специально для этой цели созданный парк: кому надо – может возложить красные гвоздики, но, как сказано, «не в моем магазине».
С памятником Сталину разобрались решительно. Не все понимают, глядя на знаменитую фотографию, где голова Сталина лежит на каменной мостовой площади Луизы Блахи, что от этой площади до места, где накануне стоял памятник – почти два километра по прямой. Это был взрыв ненависти, катастрофа и катарсис, и то, что происходило, происходило, как сказали бы психологи, в состоянии аффекта. Симпатий к Сталину нет ни малейших, но…
Успевает ли обратить внимание кто-нибудь из туристов, что по Будапешту ходят троллейбусы исключительно 70-х маршрутов? Трамвай есть и №1, и знаменитый №4-6, что идет по всей дуге Большого бульвара, автобусы тоже ездят по городу под всякими номерами. А троллейбусы – 70-е и чуть-чуть 80-х, ни №10, ни №5 нет.
Первая троллейбусная линия была открыта в Будапеште в день рождения Сталина, 21 декабря 1949 года, точнее – в день его семидесятилетнего юбилея, и потому маршруту и был присвоен номер 70. Потом появились №№72, 74, 78 и пр., потом четыре маршрута с номерами из восьмого десятка. Жители города про эту подробность собственной истории знают, с удовольствием как байку пересказывают туристам, но переименовывать маршруты не торопятся. И не по причине ностальгии по советской эпохе (она если отчасти и есть, то по «гуляш-социализму», по временам кадаровским, но никак не сталинским).
А просто потому, что это – уже история. Уже давнее-предавнее прошлое, не лишенное интереса и поучительности, но давно утратившее жизненную силу. Дела давно минувших дней. Тема для доклада на уроке истории. Преданье старины глубокой. Городская байка.
И уходят постепенно знаки этого прошлого в такие вот маленькие магазинчики. В музеи, конечно, тоже, но музей – институция серьезная, да и не напасешься музейных залов на всех этих Лениных из каждой «Пионерской комнаты» каждой школы каждого города. В магазине же старины (или «старья», если чье-то сердце к пыли веков равнодушно) найдется место и для Ленина, и для Франца Иосифа, и для Гитлера, и для Сталина… В таком же магазинчике на соседней улице для большого портрета Сталина, правда, как раз не хватило места на стенах. Ничего, наклеили прямо на потолок.
Так все и оседает здесь естественным порядком. Кое-кто купит, большинство просто посмотрит-полюбопытствует: вот монеты имперских времен, вот послевоенные купюры в миллион и сто миллионов, вот красный пионерский галстук (оказывается, в отличие от советского, он подгибался аккуратным швом по всем трем краям), вот фотокарточка, где запечатлен кто-то, кажется знакомый в какой-то (в какой?) военной форме… Прошлое уходит, усыхает, как лист в гербарии, выдыхается, как оставленное в открытой бутылке вино. Всем доступное, всем принадлежащее, никого уже не способное ужалить. И магазинов таких на маленьких улочках старого Пешта, куда гарантированно не протиснется автобус с туристами, полным-полно… Может, в России прошлому просто некуда уходить?
Фото: Максим Гурбатов
Колонка на сайте GEO