А вот еще хорошее слово для заголовка: «ангелохранители». Или «объятый мыслями».
Какой-нибудь поэт-постмодернист уже голову сломал, сочиняя новый словообраз, а у меня тут – даром и сколько хочешь.
Осень. Время вытаскивать сети.
В моем случае сети запускаются в океан российской словесности, поперек того его течения, что в издательствах называется самотек.
Кое-что, впрочем, от сетей ушло, и поплыло себе дальше – встречайте на полках книжных магазинов. А прочее – сюда, сюда…
Вот так, упражняясь в неженском, в общем-то деле, прошли шесть ночей.
мои ноги, спевшись с судьбой
Кошмар преступления делал меня молчаливой соучастницей моего любимого выродка.
она монохромно оглядывалась на неё же
Мать Алексея Михайловича принимала в воспитании девочки самое щепетильное участие.
открыв немигающий взгляд
Она улыбнулась в отражение для пущего убеждения в нормальном порядке вещей.
возносили в клан святых
Но весь негатив, вся жёстокость и эксцентричность его поведения сходили на нет, его хорошими качествами.
Я читаю самотек. У меня Голсуорси еще не читан и Мор Йокаи не весь, а я тут продираюсь сквозь пассажи про то, как золотистыми огнями в изумрудной траве разлился последний солнечный свет, порозовело небо с легкими перистыми облаками.
Но ведь радуют:
— Я слышал, вы помолвлены.
— Да. На старике!
Умеют авторы самотека выразиться так, что замираешь и пытаешься себе представить написанное, рискуя собственной картиной мира:
Какие приключения превратности судьбы ожидали его в далекой Испании в кругу аристократической элиты, в том числе и амурные, куртуазные сюжеты? – вопрос из одной рукописи, и вот ответ, вполне соответствующий, хоть и из другой:
— Граф! Вы забыли свою верхнюю одежду! — за ним выбежал слуга в нарядном сюртуке, державший на вытянутых руках тулуп Мигеля.
А какие попадаются красивые красоты! Нет, не так…
Как красиво некоторые авторы умеют описать красивую красоту красиво одетых красивых людей на красивом лоне не менее красивой природы:
На обрыве у Дона – красивой русской реки, помнящей еще скифов – стоял стройный юноша благородной наружности, которому в прошлом месяце исполнилось девятнадцать. Стоял со склоненной долу головой, с закрытыми глазами, неловко облокотившись плечом о ствол могучего вяза, каких в округе произрастали многие сотни, образуя сообща необъятную рощу. Фасон брюк подчеркивал красоту его оголенного стана – изящного и вместе с тем мускулистого. Юноша расправил накачанные плечи, и его подвижные продолговатые губы сложились в обаятельную улыбку, которую он предназначил себе.
Чёрная футболка выглядывала из-под расстёгнутой зелёной кожаной куртки, которая изысканно подчёркивала лучистый бархат его зелёных глаз. (Это уже другой юноша, не тот, что на обрыве у Дона).
Она была прекрасной шаблонной женщиной, восхищавшей и пленившей своими достоинствами и не вызывавшей значительно никаких недовольств и неприятностей.
Развернувшись, она оказалась спиной к его лицу и приподнялась над своим любовником так, чтобы он увидел всю её внутреннюю красоту.
Логанова ждала, пока все убедятся в её природной красе, и когда, она вполне была уверена в этом, то в ней всплыло в ещё более молодой возрасте созревшее желание удивлять разнообразием своей прелести.
У Виктора Шумкова были большие карие глаза, казалось с отражением в них всей несправедливости мира. Но, эта особенность, не скрывала мягких черт его лица, добрую открытую улыбку в белизне редких зубов.
У художников есть специальные уроки пластической анатомии, где их учат, как рисовать человеческое тело.
У литераторов такого нет. Поэтому:
Клара поправила вздымающуюся грудь с колотившимся внутри сердцем.
Высокая шея красиво оттеняла подбородок.
на волевом подбородке едва заметная ухмылка
Стиснула любимого сына с поистине мужской силой, заметной даже через короткие рукава тонкого серого платья.
Всего-то и делов – поставить рядом слова, которым рядом стоять не полагается.
А какой эффект!
В отражение для пущего убеждения
изменяли её внешний вид, над которым она обильно трепетала.
– Ты ладно тут курить. Иди вон, на улицу, – кивнув на уличный выход, сказал Шилин с едва уловимой виноватинкой.
Но как человек, находящийся у продуктов питания, с ней старались быть сдержанными, и любезными.
Она хорошо понимала поведение Филиппа, его куражливость, задумчивую молчаливость.
Хотя главной частью интерьера, безусловно, оставалась сама хозяйка спальни.
привлекательные манеры делать всё красиво
И о культуре:
Он был человеком неплохо начитанным, несмотря на свой возраст и любил иногда подчеркнуть своё превосходство перед своими сокурсниками – учащимися ПТУ. …Он рано увлёкся чтением этической философии и классических романов, написанных для сентиментальных женщин эпохи романтизма, ему нравилось смотреть и латиноамериканские сериалы.
с древними представителями наших проящуров
И всегда стоял на принципах.
Но, придя в себя, проникался энтузиазмом объяснить самого себя через литературу древних писателей.
Его всегда терзало раздвоение мнений и из двух лучших добр, он выбирал ни то, ни другое.
Занималась марксо-ленинской философией (все же приятно: не прошло и четверти века, как литераторы, присылающие романы в издательство, забыли как называется эта дисциплина))).
*
Еще немножко:
Возможно, Соня бы узнала о его самочувствии, которое вызывало вопросы по такому поведению, но лицо её было в секунду омрачено и всё желаемое позабыто за страхом и страдальческой надеждой на ошибочность происходящего, как мы умеем в самые последние секунды просить, чтобы случилось другое, когда совершенно уверены в том и имеем полную информацию, как уже невыгодно для нас обстоят дела.
спотыкалась об множества бутылок
Отойдя от зеркала и оставив помыслы о самой себе, она перекинула клубок мыслей на отца и вновь встревожилась.
Всё, хватит. И так уже клубок мыслей окончательно перекинулся.
А также:
Исступленная от страха Анна и растянувшийся пейзаж
Светлана Ивановна метнувшись вглубь своего рассудка
Жанр современной прозы
Про неотъемлемую часть женщины
Про величие могущества и соблазн гиены огненной
Про нутрь дома, просторный и прекрасный.
Фото: Максим Гурбатов