Это старая публикация, появившаяся на свет потому, что я сначала простудилась и заболела, а потом вылечилась. В процессе же познакомилась с методом доктора Бутейко, который с тех пор вот уже семь лет исправно помогает не болеть вовсе. Может, пригодится кому.
Метод Бутейко
Как дышать, чтобы не болеть
Московская клиника Бутейко внешне выглядит очень скромно: перестроенная под офис квартира на первом этаже старого жилого дома, три комнаты. Ничто не напоминает о лечебном учреждении, даже белые халаты врачи надевают далеко не всегда. И нельзя сказать, что здесь «лечат»: доктор пальцем не притрагивается к пациенту, таблеток не прописывает, не сидит, согнувшись над бумагами, как обычно врачи в поликлиниках.
В Клинике Бутейко не «лечат», а «лечатся». Самый главный секрет клиники (помимо серьезной теоретической базы, конечно), в том, что пациент здесь – не объект лечебного процесса, а его субъект, тот, от чьих усилий и зависит возможность выздоровления.
На вопросы обозревателя ЛГО отвечает главный врач Клиники Бутейко
Андрей Евгеньевич Новожилов
Нет жизни без СО2
— После того, как Вы столько раз рассказали о теоретических основах метода Бутейко, спрашивать об этом еще раз было бы странно: все ваши пациенты суть дела в конце концов уясняют. Но все же – что самое главное в этом подходе к здоровью?
— Константин Павлович всегда говорил очень определенно: «Главная причина бронхиальной астмы, бронхитов или аллергических заболеваний – глубокое дыхание*». Среднестатистическому человеку, остановленному на улице, вопрос о глубоком дыхании не понятен. Разве я дышу глубоко? Что такое глубокое дыхание?
Я скажу вам в двух словах.
Для того чтобы существовать, организму нужно поддерживать жизненно важные параметры в пределах нормы. Например, температура тела – одна из важнейших физиологических констант. Она должна быть 36,6º, тогда организм здоров. Такое же понятие константы есть и в дыхании.
Вся мощная система дыхания подчиняется всего лишь двум параметрам: нормальному содержанию кислорода и нормальному содержанию углекислого газа на клеточном уровне. И все! Ради этих двух параметров бьется вся система. Она очень сложная. Есть система внешнего дыхания – то, что мы видим. Есть транспортная система газов. Это вся кровеносная система. Она переносит кислород, удаляет углекислый газ. Есть клеточное дыхание, где, собственно, и идут все обменные процессы.
Но вот в силу определенных причин появляются нарушения в функциональной системе дыхания. Параметры углекислого газа начинают снижаться. Это для нас недопустимо. Организм не может существовать в условиях дефицита углекислого газа, поскольку это компонент, отвечающий за основные реакции обмена веществ.
Углекислый газ – это основа нормального протекания обмена веществ, а кислород – это всего лишь мощный энергетический компонент. Если организм начинает испытывать дефицит углекислого газа (а это может быть или в результате снижения его производства в организме или в результате его ускоренного удаления, «гипервентиляции»), то организм пытается противостоять. Он не может позволить углекислому газу слишком быстро удаляться, поскольку тогда нарушатся основные реакции обмена веществ, и организм будет обречен на гибель.
Попытки сопротивления организма нами воспринимаются как заболевания. Начинается с хронического насморка, когда просто перекрывается отверстие, через которое мы осуществляем избыточную вентиляцию. Затем могут перекрыться бронхи, через которые удаляется углекислый газ. Тогда появляется бронхиальная астма*. Если не закроется нос и не перекроются бронхи, тогда попытка противостоять ускоренному удалению углекислого газа пойдет на уровне транспортной, кровеносной и клеточной систем, на уровне диффузии газов через клеточную мембрану. Будет развиваться атеросклероз, гипертоническая болезнь и т.д.
— Но едва ли не с младших классов школы мы привыкаем думать, что главное для организма – кислород, а углекислый газ – не более чем отходы…
— Ни один физиолог или биохимик никогда не скажет, что углекислый газ – это отходы, которые нужно как можно быстрее удалить из организма. Углекислый газ – это продукт обмена веществ. Он вырабатывается на клеточном уровне, из клетки поступает в кровь, кровью переносится в легкие, через легкие мы его выдыхаем. И проходя этот путь, он регулирует основные реакции обмена веществ.
А если смотреть глобально, то ведь жизнь на планете зарождалась тогда, когда кислорода в атмосфере не было. Миллиарды лет назад атмосфера почти на 90 % состояла из углекислого газа. Земля была покрыта океанами, где зародились первые одноклеточные организмы, сформировался обмен веществ, характер биохимических реакций. И это все происходило в условиях полного отсутствия кислорода!
Сформировались многоклеточные организмы, появилась жизнь. Жизнь вышла на сушу, покрыла всю планету. И началась утилизация углекислого газа, поскольку растения питались им, выбрасывая кислород (как это происходит и сейчас). Затем, постепенно, произошла смена атмосферы: углекислый газ практически исчез, и появилось большое количество свободного кислорода. Те организмы, что не приобрели способность компенсировать дефицит СО2, погибли. Мы же относимся к организмам, которые имеют специальные приспособительные реакции, поддерживающие у нас в легких атмосферу, идентичную той, что была на планете миллиард лет назад. Сейчас в атмосфере 0,03 % углекислого газа, а в наших легких должно быть 6–7 %. Какая огромная разница! Это видно и по условиям развития плода в утробе матери: ведь ребенок развивается в условиях высокого уровня углекислого газа и очень низкого уровня кислорода, фактически повторяя эволюционный путь развития жизни.
Кстати, ведь у нас на планете углеродный тип жизни: в основе всей органической материи лежат соединения углерода. А вовсе не кислорода. И основой жизни на нашей планете является углерод, а не кислород. Кислороду отводится роль батарейки, позволяющей быстро добывать большое количество энергии; в обмене веществ он практически не участвует.
Признан или не признан?
— В каких отношениях сейчас находятся метод Бутейко и государственная медицина? С одной стороны, метод официально признан, с другой – услышать о нем от участкового врача или даже от пульмонолога, как правило, невозможно.
— На все официальные запросы от наших бывших пациентов, которые вылечили себе то или иное заболевание, почему такой простой и экономически эффективный метод широко не внедряется, официальный Минздрав отвечает: «Поскольку метод Бутейко в здравоохранении Советского Союза и России применяется с 1985 года, то использовать его или нет – отдано на усмотрение главного врача лечебного учреждения. Если главный врач считает, что в его лечебном заведении такая методика необходима, то он имеет все основания подготовить специалиста и применять у себя этот метод».
— Почему же врачи поликлиник не сообщают о возможности такого варианта лечения: не знают, не верят?
— У молодых врачей явный крен в сторону лекарств. Это понятно. Врачи со стажем, давно практикующие, как правило, метод Бутейко воспринимают с полуслова: «Да-да, это на самом деле так». Да и многие наши пациенты-астматики говорят: «Я и без вас знаю, что если я сдержу кашель, то он успокоится. Если я не буду раздышиваться, то приступа не будет».
— При бронхите назначают лечебную гимнастику, вся суть которой – «глубоко вдохнули, сильно ртом (!) выдохнули» – полностью противоречит положениям Бутейко. Что это – невежество, нежелание отказаться от старой привычки?
— Невежество, конечно. Много раз слышал от астматиков, которые приходят к нам на лечение: «Вот у меня приступ, я лежу в больнице и задыхаюсь. Врач говорит мне: “Открой форточку, подыши поглубже в форточку…”. Я дышу и падаю с окна, да еще и с более тяжелым приступом». Что же это за врач, который дает такие рекомендации, что на глазах утяжеляют приступ? И все равно, следующему астматику такой вот «врач» будет точно так же говорить. Все это просто дико.
Константин Павлович Бутейко
— Почему же так получилось? Почему метод Бутейко, при всей его эффективности, при невероятной экономичности (ведь ни лекарств, ни оборудования не требуется), так и не стал в нашей медицине общепринятым?
— Я с Константином Павловичем очень часто об этом говорил. Задавал ему вопрос: «Мы с вами ушли из системы здравоохранения, пошли в народ. Зачем это надо было делать? Вы – крупный ученый, работали в передовых институтах: Академгородок, Новосибирск, Институт экспериментальной биологии…» Академик Мешалкин, академик Чазов – это же его знакомые, друзья. Спрашиваю: «Зачем Вы ушли из этой системы? Почему Вы пошли читать лекции по университетам и кинотеатрам?». Необъяснимо. Я думаю, что именно это повлияло на то, что метод Бутейко не утвердился на государственном уровне.
Метод Бутейко: почти полвека
— Прошло больше сорока лет с тех пор, как Константин Павлович Бутейко сформулировал идею своего метода. Что изменилось за это время в методике, в понимании внутренней сути происходящих процессов, в организации лечения?
— Сама концепция не изменилась, она находит все больше подтверждений: иммунитет связан с обменом веществ, а обмен связан с уровнем СО2.
Наши методики позволяют быстро снять симптоматику. Собственно, в этом и есть ключ метода Бутейко: моментальное снятие основных симптомов – снятие заложенности носа, остановка кашля, снижение давления, предотвращение приступов без лекарств. Но это не лечение, это всего лишь замена лекарств на дыхательные упражнения. Это, если хотите, фокус, какое-то медицинское чудо. А для дальнейшего лечения требуется планомерная методическая работа.
Методика, конечно, меняется. Мы пытаемся упрощать преподавание. Хотя, предлагая различные схемы дыхательной техники, никогда толком не знаешь, какая окажется более действенной по отношению к каждому конкретному пациенту. Это во многом зависит от характера личности. Одни люди склонны к созерцательному образу жизни, к медитативным техникам, им хорошо подходит способ уменьшения дыхания через расслабление мышц. Другие ведут весьма активный образ жизни, никаких медитативных методик не признают. В таком случае мы рекомендуем увеличение уровня СО2 с помощью дозированных физических нагрузок. И, как показывает практика, какой бы характер не был у человека, в итоге он все равно приходит к уменьшению дыхания через расслабление.
Организация лечения сводится к упрощению подачи методики. Ведь большинство наших пациентов, представьте себе, даже и не хотят избавиться от астмы, а вполне довольствуются устранением симптомов и прекрасно живут на контрольных паузах* от 20-30 до 40, которые астму не вылечивают, но избавляют от симптомов.
— Я слышала, как мама одного из пациентов планировала: как бы так слегка подлечить астму у сына, но дотянуть ее до восемнадцати лет?..
— Чтобы в армию не взяли? Правильно. Если астматик выходит на паузу в 40 секунд и держит ее в течение полугода, то разрушаются механизмы спазма бронхов, и в течение нескольких лет потом повторная гипервентиляция и дефицит СО2 не способны вызвать приступ удушья. В таком случае астматик может и инвалидность потерять, и в армию пойти. Так что многие этим пользуются сознательно.
Ведь астму очень легко контролировать методом Бутейко, чрезвычайно легко! Надо тебе – вот вам приступ, и все вокруг тебя бегают, а ты – кум королю. Надо выпить и закурить – дыхание уменьшил, приступа нет и не будет. Тут много фокусов можно устраивать.
— Метод гарантирует стопроцентное излечение от астмы и бронхита?
— В медицине само слово «излечение» в отношении астмы считается некорректным. «Я вылечил астму!» – это отдает шарлатанством, поскольку общепринято мнение, что астма неизлечима. А неизлечимое заболевание вылечить невозможно. Корректно прозвучала бы фраза «длительная ремиссия*». А ремиссия подразумевает отсутствие симптомов. Если у нас наблюдается продолжительность ремиссии 30 лет и больше, то есть бывшие тяжелейшие астматики, умиравшие от приступов удушья, имевшие случаи клинической смерти, 30 лет живут без единого приступа удушья, то как это назвать – вылечили? Или это 30-летняя клиническая ремиссия? Как вам угодно, так и называйте. Можно же 100 лет жить в клинической ремиссии!
Вопрос сводится к качеству жизни и к социальной адаптации. Почему астма так угрожающа? Почему люди боятся астмы как приговора? Да потому что катастрофически снижается качество жизни. Астма подразумевает: этого есть нельзя, это пить нельзя, эту одежду носить нельзя, туда ходить нельзя, в эти регионы и в этот климат выезжать нельзя. Вот что такое астма. Качество жизни сводится к нулю. И еще отсутствие социальной адаптации: работать нельзя; разговаривать с людьми не могу, потому что задыхаюсь; смеяться в компании не могу, потому что приступы удушья… Человек становится изгоем. Или принимает огромное количество лекарственных препаратов, которые хоть как-то позволяют контролировать течение астмы.
Вперед, к астме?
— Препараты – это прежде всего ингаляторы. В фильме «Невыносимая жестокость» братьев Коэнов есть персонаж по имени Сиплый Джо – гангстер-астматик, с пистолетом в одной руке и ингалятором в другой. В конце концов он перепутывает, что в какой руке, и карьера его на этом заканчивается. Появление такого сюжета – показатель того, что использование ингалятора становится нормой?
— Это скорее показатель того, как астма проникла в нашу с вами жизнь. Если сегодняшний прирост заболеваний не уменьшится, то через 30–50 лет астма будет нормой жизни. Не будет людей без спазма бронхов, 100% населения будут пользоваться ингаляторами в том или ином случае. Вот к чему сейчас все идет. И появление на экранах людей с ингаляторами – показатель тенденции, что астма становится нормой жизни. С пистолетом – и с ингалятором, поцелуй – но сначала ингалятор. Норма жизни! Пройдет 30-50 лет и человека без ингалятора не будет в природе…
При этом 80% случаев бронхиальной астмы – так называемая легкая форма, когда приступы случаются раз в неделю, в месяц или раз в полгода. Такая форма астмы, с точки зрения метода Бутейко, никакого лекарственного лечения не требует совершенно! А вот с точки зрения обычной медицины…
Плановое лечение, которое практикуется сегодня, обеспечивает переход легкой формы астмы в среднюю, а средней – в тяжелую. И человек уже пожизненно привязан к лекарствам. Может быть, это страшный замысел инопланетян по уничтожению человеческой расы на земле? Может быть, это заговор врачей-вредителей? Это же смешно…
Но когда ко мне приходит астматик, у которого нет ни одного приступа в течение нескольких месяцев, а он планомерно делает несколько ингаляций Ventalin’а утром и на ночь, я знаю, что через полгода у него будет средняя форма, через год – тяжелая, а через 2–3 года у него от легких ничего не останется. Но врач ему это назначил в соответствии с действующими стандартами… Замысел ли это фармацевтической промышленности, чтобы иметь сверхдоходы? Ведь доходы фарминдустрии сравнимы с доходами от наркобизнеса.
— Можно ли поймать за руку фармацевтов, фактически вредящих нашему здоровью?
— Поймать – вряд ли. Скорее всего, это будет научный спор. Я буду говорить, что применение Ventalin’а в отсутствие приступов способствует очень быстрому развитию эмфиземы* легких, то есть механической гибели легочной ткани. А мне будут отвечать: «Нет, мы благодаря Ventalin’у не позволяем бронхам закрываться. И у этого астматика высокое качество жизни».
— Пока не перепутает пистолет с ингалятором…
— Да, наверное… Это палка о двух концах: с одной стороны, снимая приступы удушья с помощью ингалятора, вы сиюсекундно облегчаете состояние, человек перестает задыхаться, а с другой стороны, разрушаете легкие. Вот и выбирайте. Ventaline, «Атровент» – это просто препараты скорой помощи. Их задача – моментально открыть бронхи. Вот сейчас ты не задохнулся. Но если у тебя нет приступа, то какой смысл пользоваться этими препаратами, держа бронхи все время насильственно открытыми? Гипервентиляция, которая при этом имеет место, создавая дефицит СО2, разрушает легочную ткань в целом.
— Астму, как я поняла, можно лечить двумя способами: по Бутейко, ликвидацией глубокого дыхания, или гормональными препаратами. В чем достоинства и недостатки обоих способов?
— Гормональный препарат не расширяет бронхи, он снимает приступ. В основе приступа удушья лежит существование аллергического воспаления на слизистой бронхов. Если это воспаление спокойное, то бронхи не сжимаются, и приступов нет. А если воспаление обострилось, то начинают сжиматься бронхи, и мы видим бесконечные приступы. Гормональные препараты влияют на активность этого воспаления, снижают ее, тем самым уводя астматика от приступа. Фактически это идеальное средство лечения астмы и аллергических заболеваний.
Но прием их извне приводит к тому, что выработка этих гормонов в нашем организме фактически прекращается. И тогда становится необходимым их пожизненный прием. А это дает массу осложнений, начиная с язвы желудка.
— Почему возникает астма, и в каком смысле астматик – «более совершенный продукт эволюции», чем человек без астмы?
— Без углекислого газа обмен веществ протекать не может. Сама астма, сам спазм бронхов направлены на поддержание необходимого количества СО2 в организме. Поэтому приступ удушья – это приспособительный механизм, главная задача которого – поддержать уровень СО2 в организме.
— Но при этом можно умереть от самого приступа…
— То же самое происходит, когда поднимается температура. Подъем температуры – это мощный защитный механизм по борьбе с инфекцией. При температуре 38º погибают вирусы, а при температуре 40º – микробы. Но можно умереть и от температуры.
Человек, обладающий таким защитным механизмом, как спазм бронхов, всегда имеет гарантированно высокий уровень СО2. Это обеспечивает ему нормальный обмен веществ и нормальный уровень СО2. Механизм таков. Когда СО2 в легких падает ниже 5-секундной паузы, бронхи автоматически закрываются – приступ. Дыхания нет, происходит накопление СО2. Когда накопилась пауза 10 секунд, бронхи открываются. Приступ прекратился.
— Но они могут и не успеть открыться?
— Это другой вопрос. Так же, как и при температуре: кто раньше погибнет – микробная клетка или ты сам? Затем и существует в природе сжатие бронхов, чтобы периодически производить накопление СО2 в легких, если человек его быстро теряет. Астма – это один из механизмов, который гарантирует нормальное протекание обмена веществ и состояние иммунитета. Поэтому в позапрошлом веке, когда не было ингаляторов, астматики ничем не болели, кроме астмы, и жили в среднем 80 лет. Правда, с периодическими приступами.
— В классической литературе, кстати, астма упоминается очень редко, гораздо реже, чем, например, чахотка или подагра.
— Это был эксклюзив. До изобретения ингаляторов было по одному астматику в районе, все студенты-медики его знали, и все врачи знали его в лицо. Жил астматик от приступа до приступа с гарантированно нормальным обменом веществ и нормальным иммунитетом.
Да ведь и приступы не провоцировались бесконечно, как сейчас. Экология, характер питания, манеры общения… Не так быстро раздышивался астматик, чтобы без конца применять ингаляторы. По поводу деградации населения в целом Бутейко приводил пример: когда он читал лекции в МГУ в 1968 году, пауза у слушателей в аудитории в среднем была 30 секунд, сейчас – 15 секунд. За сорок лет возросла гипервентиляция легких у населения в целом. Это одна из причин такого широкого распространения сегодня астмы и аллергии.
Нет пророка..?
— В какой мере метод Бутейко известен и признан в мире?
— В Австралии с начала 1990-х годов работает «Институт Бутейко». Это некоммерческая организация, она имеет ряд коммерческих подразделений, где лечат за деньги, но эти деньги вкладываются в исследования.
Фантастический пример: в Англии есть одна дама – Джил Макгоуэн, бывший астматик. Она продала свой дом в Глазго, купила квартиру. И разницу в цене – 60 тыс. фунтов стерлингов – вложила в исследования по методу Бутейко. Ей дали орден «Гордость Британии», потом еще один. Она лично знакома с Тони Блэром. Обучила его методу Бутейко. Джил Макгоуэн – одна из тех, благодаря кому слушания о методе Бутейко в 2002 году проводились в Парламенте. В Великобритании с 2006 года официально во всех государственных медицинских учреждениях будет специалист, работающий по методу Бутейко. И сейчас там ведется масштабная подготовка врачей.
За рубежом метод Бутейко внедряется на государственном уровне, потому что там клинические исследования производятся в государственных медицинских учреждениях (последние – университет Калгари в Канаде) на самом высоком уровне – кафедра физиологии, патологической физиологии. «Да, эффективен. Да, требуется внедрение». Я думаю, что к нам наш метод Бутейко, скорее всего, придет с Запада.
— А что у нас, в России?
— Иной раз нашим пациентам приходится слышать от врачей и такое: «Если вы пойдете заниматься по методу Бутейко, то умрете. И больше не приходите ко мне!». Другому аллерголог говорит: «Конечно, конечно! Это очень хорошая методика. Обязательно сходите и попробуйте».
Я как врач, который занимается этим уже очень давно, скажу, что негативные отзывы о методе Бутейко основаны зачастую просто на некомпетентности врача в этом вопросе. Да и не только в этом, а и в элементарных вопросах физиологии в целом. То, что я рассказываю на занятиях о теоретических основах метода Бутейко, то, о чем говорил Константин Павлович в своих выступлениях, написано во всех учебниках для студентов медицинских вузов. Ничего принципиально нового никто не излагает. Когда кто-то пытается возражать теоретически, то достаточно сказать: «Открой учебник на странице такой-то и прочитай. Увидишь там то, о чем я рассказываю».
Любопытно, что за все годы существования метода Бутейко (начиная с 60-х годов прошлого века) не было ни одного аргументированного возражения против теоретической основы этой методики. Ни одного! В основе очень долгого неприятия метода Бутейко лежали в основном личностные амбиции.
Он был очень сложным, амбициозным человеком, что весьма характерно для крупных ученых: «Все дураки!», «Вы что, не видите, что я говорю очевидные вещи?» Ну, кто это будет слушать? Конечно, все этим и заканчивалось.
Как нам не болеть?
— Есть ли какая-нибудь корреляция между образом жизни человека и риском заболевания?
— Сказано же в Писании: от чего мы болеем? От греха. Убери грех, и болезни не будет. Вот и все. Вот и весь ответ на этот вопрос. Если ты пьешь и куришь, конечно, печень будет болеть. Если ты гвозди ешь, то, разумеется, будет болеть желудок. Природа безжалостна: чуть оступился, нарушил законы физиологии – умер. Но сразу умереть не удастся: увидишь все механизмы противостояния и адаптации и только потом помрешь.
— Как не заболеть хроническим бронхитом или астмой?
— Не надо путать разовые мероприятия с системой мер. Если я один раз подышу глубоко, то за один раз ничего не случится. И за сто раз не случится. Но если я из года в год, методично, буду так делать, то обязательно сформируется хроническая гипервентиляция со всеми этими болезнями. Если у тебя пауза 5 секунд, то ты и в горах, и в монастыре как был с астмой, так и останешься. А если у тебя пауза 60, то ты можешь пить и курить – астмы у тебя точно не будет.
— А язва желудка будет?
— Ну, если ты пить и курить будешь, то у тебя и паузы в 60 секунд не будет. Но когда у человека пауза 60, то настолько меняется отношение ко многим вещам, что не возникает потребности пить и курить. Вот и все. Люди на паузе 60 и курить бросают, и пить прекращают.
Как-то к нам пришел священник с тяжелейшей астмой и сразу начал с того, что когда он ведет службу, приступов нет. А между службами – приступ за приступом. Так вот, сам характер молитвенной службы построен так, что у тебя нет гипервентиляции, у тебя уменьшается дыхание. Если ты целый день молишься, то у тебя высокая пауза, и ты здоров. Не потому, что ты молишься, а потому что гипервентиляции в этот момент нет. Это физиологическое объяснение данного процесса.
— Как Вы сами пришли к методу Бутейко, и правда ли, что все работающие у Вас сотрудники изучили его на собственном опыте – через заболевание и излечение?
— Да, все врачи, которые тут работают – или бывшие астматики, или бывшие гипертоники. Все вылечились, у всех пауза была не меньше минуты, когда начинали работать. Бутейко лично проверял всех и не допускал врача с паузой меньше минуты.
Как я пришел? Да у меня мама умирала от астмы. У нее был очень сильный приступ. Было мне 9 лет. Я побежал к соседям: «Мама умирает. Что делать?» Соседи разводят руками. Приезжает «скорая». Гидрокортизон, преднизолон… Приступ сняли. «Скорая» уехала, а через полчаса приступ повторился. Я опять к соседям. Потом мама познакомилась с методом Бутейко…
Так я и пришел к методу Бутейко, хотя врачом никогда не хотел быть. Меня медицина может интересовать не как цель, а как средство для каких-то знаний, как философский аспект смысла жизни. Вот в этом плане я могу рассматривать медицину.
Я раньше хотел горы свернуть, чтобы все узнали об этом методе. Хотел, чтобы люди, страдающие легкой формой астмы, не травили себя ингаляторами, гарантированно обеспечивая себе среднюю и тяжелую формы астмы.
Я все время спрашиваю себя: что приводит сюда людей? Через дорогу Институт пульмонологии. Почему не туда? Вот книжку написал. Она вышла на пяти языках – английском, немецком, французском, испанском, голландском. Это изложение техники метода Бутейко. Постоянно думаю о том, как упростить подачу метода Бутейко. Все время задаю себе вопрос: почему люди сюда приходят? Как сделать так, чтобы вы не сидели на этих ингаляторах, а жили как положено? Вот что меня интересует.
http://www.buteykomoscow.ru/
А. Чайковская
Метод Бутейко. Как дышать, чтобы не болеть // Лицейское и гимназическое образование, 2005, №10. – стр. 73-82.