В Будапеште, в парке Варошлигет стоит фантастического вида замок, называемый Вайдахуньяд. В нише одной из стен установлен скульптурный портрет человека с лицом холодным и мрачным. Поддерживает его постамент крылатая фигурка, и крылья эти – летучей мыши. Или вампира?
Первая часть этой истории относится к XV веку. Собственно, тогда и жил на свете Влад III Басараб, также известный как Влад Дракула и Влад Цепеш – князь (господарь) Валахии. Драконом, Дракулом, Дракулой называли этого человека – так же, как и его отца, Влада II, поскольку тот состоял членом рыцарского королевского Общества Дракона, основанного королем Венгрии. Негативной окраски в то веселое время в этом названии, похоже, имелось не больше, чем в позднейших персонификациях Англии как бульдога или России как медведя. Дракула-Старший чеканил изображения дракона на монетах; до наступления времен всеобщей грамотности это был наилучший способ закрепить в сознании подданных образ государя.
Валахскому княжеству жилось непросто: с одной стороны – королевство Венгрия, как раз тогда начинающее экономический и культурный взлет, с другой – Османская империя, активно продвигающая свои границы на запад и север. По части агрессивности тут все молодцы. Войны, битвы, казни, заключаемые и тут же нарушаемые перемирия, дающиеся и невыполняемые обещания, подписываемые и тут же разрываемые договоры. Даже занять законно унаследованный престол Владу Дракуле удается не с первого раза. Князем Валахии он стал с лета 1456 года – через месяц после того, как под Белградом венгерское войско остановило турецкое нашествие на Европу, и через девять дней после внезапной смерти предводителя этого войска, Яноша Хуньяди. И тут начались казни отступившихся, преследования переметнувшихся и репрессии по отношению к заподозренным. «Был в Мунтьянской земле воевода, христианин греческой веры, имя его по-валашски Дракула, а по-нашему — Дьявол. Так жесток и мудр был, что, каково имя, такова была и жизнь его…» – так охарактеризовал нашего героя, с легкостию подменив «дракона» «дьяволом», русский писатель и дипломат Федор Курицын в «Сказании о Дракуле воеводе».
По приглашению короля венгерского короля Матьяша, бывшего сыном того самого Яноша Хуньяди, победителя турок под Белградом, думный дьяк Федор Курицын прибыл в Буду, венгерскую столицу, в 1482 году. К тому времени Матьяш Хуньяди правил уже двадцать четыре года. Цель визита – заключение договора между Венгерским королевством и Великим княжеством Московским для борьбы – нет, не с турками – с польско-литовскими Ягеллонами. Договор был заключен, однако едва ли не больший след в истории оставило написанное тогда Федором Курицыным сочинение – «Повесть о Дракуле». Влад III предстал там правителем «справедливым», но справедливость эту реализующую единственным способом: кровавыми, страшными, способными потрясти даже привыкшего к подобному средневекового человека, казнями. Дракула жесток, но, подчеркивает Курицын, справедлив. По-своему, по-княжески, справедлив, но жесток сверх всякой меры. До «Государя» Макиавелли еще четверть века, но, кажется, флорентиец и московит обеспокоены одним вопросом: что есть власть? Как соотносятся с правами государя справедливость, милосердие, честность? Чезаре Борджиа как источник вдохновения для Макиавелли и Влад Дракула как персонаж повести Курицына – тоже фигуры вполне сопоставимые. Но Дракула, пожалуй, поколоритнее.
Именно под пером Федора Курицына жестокий правитель Валахии (а бывали не жестокие?) превращается в абсолютного злодея, садиста и изверга, а его правление – в апофеоз разнообразных казней, мучительств и смертоубийств. Дракулы к тому времени уже нет в живых, и не получило еще распространение прозвище «Цепеш», то есть «кольщик» или «колосажатель» – по предпочитаемому Дракулой виду казни. Обвиненный королем в сотрудничестве с турками, Влад двенадцать лет провел под стражей в Вишеградской крепости, затем в качестве одного из военачальников короля Матьяша участвовал в осаде турецкой крепости, и был убит во время битвы с турками в 1476 году при не вполне понятных обстоятельствах.
Зато в силе король Матьяш, который, надо полагать, имеет свой интерес в том, каким войдет в историю его противник. И написан уже немецкий памфлет, написанный на двадцать лет раньше, и тоже, как предполагается, не без венгерского влияния. Как раз там впервые описаны те жуткие казни, практиковавшиеся Владом…
Король Матьяш, создатель репутации
Так что пишет Федор Курицын не столько по собственным впечатлениям, сколько под влиянием того образа Влада Дракулы, что уже существовал при дворе короля Матьяша – дворе блистательном, весьма передовом, вполне ренессансном, и столь же агрессивном…
Не будет ли правильным предположить, что венгерский король Матьяш и был истинным автором – не текста, конечно, – но представления о Дракуле как о злодее из злодеев?
*
Далее – век XIX. Брэм Стокер, английский романист, как говорят, однажды увидел во сне встающего из гроба Короля Вампиров. О вампирах тогда уже писали: популярен был готический роман «Кармилла». Там имелись ночные визиты зловещей кошки в спальни к юным девам, разоренные могилы, уединенный замок в Штирии и, главное, бессмертная вампирша с лесбийскими наклонностями. Стокер, чье собственно литературное дарование никогда не оценивалось слишком высоко, взялся за дело обстоятельно, и его неподдельный интерес к теме вскоре был вознагражден.
Судьба обеспечила ему встречу с Арминием Вамбери – лингвистом, путешественником, подданным Австро-Венгрии, секретарем Мехмеда Фуад-паши в Стамбуле, действительным членом Венгерской академии наук и президентом Венгерской географического общества. Встретились они, судя по всему, в 1890 году. К тому времени Вамбери уже совершил путешествие в Хивинское и Бухарское ханство – тайно, под видом дервиша. Беседы лингвиста и писателя оказались зафиксированы в самом надежном источнике – в романе Брэма Стокера «Дракула», сделавшим знаменитым и автора, и вампира.
Арминий Вамбери, специалист по трансильванским вампирам
Точнее, тогда и только тогда безымянный вампир, смущавший воображение романиста, персонифицировался: «По-видимому, – сказано в романе, – наш вампир был тем самым воеводой Дракулой, который прославил свое имя в войне с турками». Что-что, а историю взаимоотношений Венгрии и Турции Вамбери знал превосходно, свой Турко-немецкий словарь он опубликовал еще в двадцать шесть лет, и фигура Влада III была ему хорошо знакома. Вамбери и предложил соединить мистическую тему вампиризма с конкретным историческим лицом…
Имеем мы право сказать, что репутацией кровожадного вампира Дракула обязан венгерскому ученому в той же мере, как репутацией садиста и мучителя – венгерскому королю?
*
Роман Стокера, естественно, приобрел несравненно большую известность в мире, чем повесть Курицына. Вышел в свет он в мае 1897 года. «Прекрасная эпоха», Belle Époque – так будет потом названо это время. Европа жила в мире и достатке, хорошела на глазах, радовалась плодам Прогресса и намеревалась расцветать далее, всемерно развивая технику, демократию и свободные искусства. Но «слишком хорошо – тоже нехорошо», и смутное ощущение непрочности мира находило выражение в интересе к «страшному». В эту болевую точку и попал роман, по всей видимости, вне специальных намерений автора. Публика роман встретила с энтузиазмом: « …прочел я «Вампира – графа Дракула». Читал две ночи и боялся отчаянно. Потом понял ещё и глубину этого, независимо от литературности и т. д. … Это – вещь замечательная и неисчерпаемая». Так пишет, между прочим, Александр Блок; что ж говорить о читателях попроще.
Однако сколько бы ни было тех читателей, всё ж меньше, чем кинозрителей. И стоило появиться на свет кинематографу, как один за другим стали появляться фильмы про страшного вампира по имени Дракула. Большая их часть не известна никому, кроме историков кино, но вот за этот сюжет берется компания Universal Pictures. Поначалу роль главного героя предназначалась Лону Чейни, актеру, известному тем, что лучше играл чудовищ, чем обыкновенных людей. Получеловек-полуобезьяна, Квазимодо, Призрак Оперы – вполне подходящая компания для Дракулы. Но Чейни умер, и роль перешла к Беле Лугоши, венгерскому актеру.
Псевдоним «Лугоши» означает «из Лугоша», крохотного городка на юго-востоке тогдашней Австро-Венгрии. С 1911 года он играл на сцене будапештских театров, был трижды ранен на фронтах Первой мировой, куда ушел добровольцем, а через десять лет переехал в Германию, затем в Америку. После раздела Венгрии по Трианонскому договору 1920 года туда уезжали многие. Там он примерил маску вампира в бродвейской постановке (зеленое лицо, фиолетовый плащ, венгерский акцент). И в 1931 году на экраны вышел первый звуковой фильм ужасов с Белой Лугоши в главной роли – «Дракула». Успех был полный, особенно, что называется, «у широких народных масс». Публике нравилось все – и незамысловатый сюжет, и легкая эротика, оставляющая простор для фантазии, а больше всего – переживаемое чувство леденящего кровь ужаса.
Теперь встреча с вампиром гарантировалась каждому за доступную цену билета в кинотеатр. Бог весть, как выглядел реальный Влад III, читателям Стокера воображать облик графа Дракулы приходилось самостоятельно, а в кино – вот он, как живой (или про вампира правильнее «как мертвый»?).
Бела Лугоши, главный Дракула кинематографа
Лугоши не «сыграл» великого вампира – он стал им. Рассказывают, что как только приобретенная после выхода фильма слава начала меркнуть, актер принялся играть свою лучшую роль в жизни – надевать черный плащ, выходя на улицу, демонически хохотать, дожидаясь в машине с открытым верхом зеленого света на светофоре. Он работал в кино и дальше, снимаясь в ролях «сумасшедших ученых и безумцев, страдающих манией величия, помешанных маньяков, живых трупов, неврастеников» (Мария Теракопян).
Сравнятся ли они с Дракулой, истинным вампиром?
Портрет в Варошлигете изображает Белу Лугоши в роли Дракулы. Или Дракулу – в том виде, как явил миру его венгерский актер Бела Лугоши. Тему подхватят другие, а образ страшного вампира Дракулы утвердится в современной мифологии. Итоговая слава – и портрет в парке – досталась Лугоши. Но за спиной актера стояли писатель Стокер и дьяк Курицын. А за ними – ученый-лингвист Арминий Вамбери, подсказавший сделать Дракулу вампиром, и король Матьяш Хуньяди, организовавший князю Владу репутацию величайшего злодея в истории…
Спорим, что без их неафишируемого участия мы и знать бы не знали, каков он, Дракула – кровожадный злодей, кусачий вампир, ужасный, бессмертный и популярный?
Фото: Максим Гурбатов
Колонка в GEO http://www.geo.ru/puteshestviya/kak-tri-vengra-pridumali-drakulu
А купидончик с крыльями летучей мыши весьма необычен.
а что за дамочка рядом с ним на картинке?
Жена вторая, дочь неаполитанского короля Фернандо I Неаполитанского Беатриса
А детали ....
История - это не, что было, а то, что рассказано.
Кажется, это Будапешт: http://shattenbereich.livejournal.com/1006040.html
спасибо
как всегда - очень интересно
спасибо, Анна)
Боюсь, что на самом деле еще сложнее.
И вот советский автор пишет про Повесть о Дракуле: "И автор, и читатель как бы раздумывали над вопросом: не есть ли сочетание жестокости и справедливости — неизбежное свойство правителей в это сложное и страшное время?"
Нет, не раздумывали. Не думали же они, что неизбежным свойством правителя в сложное и страшное время является равенство во зле, глубине и изощренности зла самому диаволу.
Больше того, советский автор и перевод текста на современный язык гнет под такое восприятие дела. Фразу "Толико [насколько и диавол] зломудр, якоже по имени его, тако и житие его", переводит он так:
"Так жесток и мудр был, что, каково имя, такова была и жизнь его".
Этот перевод и приводится в БВЛ.
Но "зломудр" никак не раскладывается на "жесток и мудр". Это не "зло-мудрый" (вроде "красно-зеленый" = И красный, И зеленый). Это "умудренный, изощренный во зле, мыслящий/умствуюший ко злу". "Мастер зла".
(Точно так же, как "злочестный" - это не "злой и честный". Ср. об этом словообразовании: В.В. Колесов. Древняя Русь. Наследие в слове: добро и зло. СПБГУ, 2000. С. 142. В словарях церковнославянского языка 19 века "зломудрый" разъяснялось как умствующий противоположно вере или здравому рассудку).
Иные авторы 20 века скрепя сердце признают, что сочинитель Повести о Дракуле все ж таки относится к своему герою отрицательно, коль скоро равняет его зломудрием с диаволом. Но! - добавляют сии, - это не за зверства и несправедливости Дракулы относится к нему древнерусский автор отрицательно, ну не может же быть такого, - а за то, что тот отступил в некоторый момент своей жизни от православия (И вправду, сказано в повести: "И предпочел Дракула радости суетного мира вечному и бесконечному, и изменил православию, и отступил от истины, и оставил свет, и вверг себя во тьму. Увы, не смог перенести временных тягот заключения, и отдал себя на вечные муки, и оставил нашу православную веру, и принял ложное учение католическое... и умер в ложной католической вере").
Никак нет. "Злой обычай" Дракулы, согласно автору, заключался в том, что он любил мучительство (см. выше), "окаянство" его поминается в связи с убийством им невинных мастеров, зломудрие его проявляется, по вступительному заявлению, в его жизни в целом (ср. фразу о его "злом обычае"), а вовсе не специально в отступлении от православия на старости лет в темнице. И "зломудрым" он называется в той же начальной фразе, которая определяет его как просто православного христианина греческой веры, а вовсе не отступника, см. выше. То есть, по Курицыну он и в бытность свою православным был зломудр аки диавол.
Так что никак.
Но неможется сынам гнезда советского. Ну как же это так - нищенство искоренял... воровство... ну как же это мог Курицын и читатели Курицына прямо так и писать его в окаянные нелюди, злом равняющиеся с диаволом? А как же восприятие его поступков в историческом контексте? А порядок кто наводил? А разве ж отдельные нарушения валашской социа... феодалистической законности могут изменить прогрессивную суть? Ну рази ж так можно - в дьяволы! Ну Феденька, ну капельку... ну хоть в переводе его "жестоким и мудрым" вместо "зломудрого" назови... ну хоть в нашем комментарии оцени его как сочетающего жестокость и справедливость... Ну что ж ты так нас позоришь, сволочь ты старомосковская, своим ндравственным чутьем!
http://wyradhe.livejournal.com/141537.html
http://timur0.livejournal.com/306493.html
Однажды летним утром 2003 года сотрудники Музея сельского хозяйства с большим удивлением обнаружили в одной из угловых ниш на фасаде здания новёхонький бюст актёра Белы Лугоши. Кто автор, оставивший на правой стороне бюста только инициалы HZ? Почему он решил сделать этот бюст? Почему он не обратился за официальным разрешением о размещении бюста? И что теперь с этим бюстом делать: оставлять или убирать?
https://mila-hunguide.livejournal.com/167196.html
http://www.meisterzech.de/budapest.htm#