«В современном обществе власть активна постоянно и воздействует на нас едва ли не ежесекундно. В средневековом обществе власть дисперсна: она актуализируется и ощущается подвластными непосредственно отнюдь не часто. Например, герцоги и графы, фактические хозяева обширных территорий и обладатели большой власти, собирались по большим церковным праздникам к королевскому двору. И именно при таких встречах подданные могли увидеть, притом многие впервые, как «выглядит» их королевство: оно не абстрактно, а персонифицировано и предстает взорам как совокупность людей, которые обладают определенным статусом, находящим внешнее выражение в облачениях, знаках власти, пространственном расположении тех или иных фигур и т. п. Королевство тем самым «прочитывалось» присутствовавшими в ходе определенного ритуала, разворачивавшегося у них на глазах. Возьмем, к примеру, праздничную процессию, в которой государь шествует из дворца в храм. Уже в том, как строится процессия, в каком порядке идут люди, можно увидеть иерархическую систему, внутреннее устройство данного общества. Таким образом, власть реализуется в ходе самого этого ритуального действия. Ритуалы — это и есть власть.
…
Во-первых, им важен был зрительный образ: видеть следовало не прямоугольнички на схеме, а реальных людей при исполнении ими их статусных ролей. Во-вторых, образ власти был недифференцированным: над тем, где заканчиваются полномочия одного могущественного человека и начинаются полномочия другого, никто особенно не задумывался. На протяжении длительного времени не был прояснен даже вопрос о том, где проходит грань между церковными и светскими политическими установлениями. Не вполне было понятно, где заканчивается королевская власть и начинается власть Бога, а, с другой стороны, где заканчивается компетенция короля и начинается компетенция, например, герцога. Или где заканчивается компетенция герцога и начинается компетенция архиепископа?
…
Сначала это была местная знать и церковь, позже присоединились еще и города. С ними всеми королю нужно было налаживать взаимопонимание. Например, он въезжает в город, а каждый город — это политический субъект, воспринимающий себя в качестве вполне самодостаточного политического индивида. Этот индивид и встречается с государем, причем государь, даже собственный — это все-таки сила чужая, которую нужно на всякий случай обезопасить и приручить, заставить считаться с местными правилами. Поэтому у ворот государя встречает не только делегация влиятельных бюргеров, не только духовенство и важные светские лица, но обязательно и самый главный горожанин — реликвия святого покровителя города. Зачастую это настолько местный святой, что о нем за пределами города практически никто ничего не знает, но для здешних жителей он является первым и самым влиятельным из них. Король, въезжая в «свой» город, должен прежде всего выразить почтение этому святому, поцеловать раку с его останками, нередко еще и принести на ней клятву в том, что будет соблюдать права и привилегии горожан. Если король хитрый, он пообещает соблюдать хорошие права и правильные привилегии, с тем чтобы при случае иметь возможность отменить права и привилегии, которые он сочтет нехорошими и неправильными. Зато если горожане умные, то они приготовят «стенографиста», который запишет все обязательства, взятые на себя королем. Тотчас же будет составлена грамота, и от короля на месте потребуют подписать ее и привесить свою печать».
«Ритуалы — это и есть власть»
Интервью с историком Михаилом Бойцовым об обряде средневековой коронации, практике помазания и статусе королевской власти в Европе
Ивар Максутов
http://postnauka.ru/talks/35978
Илл.: Mátyás és Beatrix bevonulása Budára 1476-ban.
Vízkelety Béla kőrajza http://tudorindaegy.blogspot.hu/2011/03/matyas-palotai_27.html