«Я не сторонник летних заграничных экскурсий. И хлопотливо, и неуютно, и дорого. А отсутствие близких людей и нетвердое знание чужих языков и обычаев просто-напросто делает из заграничных путешествий пытку.
В большинстве случаев эти экскурсии оправдываются необходимостью восстановить расшатанное здоровье или желанием хоть на время отрешиться от забот и волнений, которые приносят за собой каверзы внутренней политики; но перспективы эти осуществляются очень редко. Отчужденность и отсутствие живых интересов не восстанавливают физических сил, а еще больше расшатывают их, не заставляют забывать домашние кляузы, подвохи и предательства, а, напротив, еще настойчивее удерживают их в памяти и при этом сообщают им формы, еще более мучительные, нежели те, которые представляла недавняя действительность. Насильственная праздность наполняет жизнь гнетущими видениями, в которых бесчисленными отражениями повторяется все, только что пережитое, все то, от чего думал уйти, что мечтал позабыть.
Чужое – не ассимилируется; свое – преследует неотступно, и притом самое горькое, безнадежное. Дома хоть бирюльки какие-нибудь отвлекают, хоть борьба какая-нибудь; в этой борьбе: одни во имя пустяков нападают, другие – во имя пустяков обороняются; тут даже этого «дела» нет, а есть только воспоминание об нем, воспоминание, от которого сжимается сердце, деморализуется дух».
М.Е. Салтыков-Щедрин. Пестрые письма
http://ruslit.traumlibrary.net
В "двух неделях до Парижа в карете" страшно не 2 недели, а именно карета, думаю)))
Не, думаю, нашел бы предмет для размышлений.
По-разному бывает. И в разное время - по разному. Время ехать в гости - и время принимать гостей.
Простое человеческое любопытство он даже в расчет не берет. Интересно, в каком возрасте он это писал. Такое ощущение, что глубокий старик.
Но с другой стороны... У нас вся окружающая среда под туризм приспособлена. И гостиницы со всеми удобствами, и ресторанчиков полно, и экскурсии проводят в каждой дыре, и всякие инфоцентры с кучей буклетов и путеводителей, и все по-английски говорят, как минимум. А тогда без языка страны посещения действительно было непросто. Разве что какие-нибудь курорты на водах - исключение?
Хотя я бы из любопытства даже карету до Парижа вытерпела! :)
Вот явно не ходил человек в контору пять дней в неделю. Честно говоря, едва сев в самолет, я уже забываю обо всем. Полагаю, что в карете забыла бы точно также.
слушайте, ну и брюзга же этот дядя
Правда, с сервисом в те времена можно было круто попасть. Гоголь нарвался на гостиницу, где месяцами не меняли постельное бельё после кучи постояльцев.
А так - разнообразные разбойники, непривычная еда минус лекарства, клопы на постоялом дворе...
"В мае 1832 г. III отделение сообщило повеление царя: «...впредь за границу не увольнять никого без дозволения его величества», т. е. вообще воспретить всякие выезды. Впрочем, вскоре этот запрет был снят. 26 сентября 1835 г. были установлены ограничения на поездки за границу в целях обучения. Новые строгости последовали в 1844 г.: людям моложе 25 лет выезд был воспрещен, жена могла ехать только в сопровождении мужа. Одновременно за выдачу заграничного паспорта была установлена высокая плата (700 р.)"
Лекарств не было вне зависимости от того, путешествовать или оставаться дома. Холера и в родной усадьбе могла настигнуть. (Кстати, и клопов я в детстве ещё застала в советской квартире).
А что касается разбойников - у каждой эпохи свои риски. Раньше были разбойники, теперь авиакатастрофы, бьющиеся на горных дорогах автобусы и неисправные акваланги.