ezyk091978 в Картофельный принц или жизнь и необычайные приключения князя Виндишгреца. Часть втораяРассказ о любом историческом деле не является полным без раскрытия мотивов поступков действующих лиц. Без этого, в лучшем случае, получится описание исторического курьёза. Меня не покидает мысль, что дело князя Виндишгреца могло произойти только в Венгрии, причём в Венгрии после Трианонского мира.
Из Центральных держав Венгрия заключила мирный договор последней. На то были веские причины: Революция астр, образование Венгерской советской республики и война соседей против неё повторяли события Весны народов – Венгерской революции 1848 года.
Революция астр
Трианонский мир, заключённый 4 июня 1920 г., стоил Венгрии двух третей территории и населения, причём за вновь проведёнными границами осталось три миллиона венгров.
До войны Венгерское королевство было вполне развитой по европейским меркам страной, построившей своими силами и всего за три года дредноут. По сложности это вполне соответствует нынешним космическим программам.
"Сент-Иштван" в гавани
Теперь же Венгрия не могла самостоятельно изготавливать ничего сложнее винтовок, пистолетов и паровозов. Промышленность полностью лишилась своего угля и руды, а также 83% производства чугуна и стали. За границей оказалось и почти 70% банковского капитала. Как следствие, промышленное производство в 1921 году составляло 47% от довоенного, а валовой урожай лишь 75%.
В целом, по сравнению с довоенным уровнем реальные зарплаты упали на две трети, а дневной заработок батрака в страду был теперь лишь чуть больше платы за проезд в будапештском трамвае. Кроме того, исчезла возможность для эмиграции, поскольку с 1924 года США ввели весьма строгие ограничения для иммигрантов, тоже к началу 30-х сделали и латиноамериканские страны.
"Учись и уедешь в Америку" говорит школьнику премьер-министр Иштван Тиса
Вдобавок, бывшие обитатели общего габсбургского дома вкривь и вкось разделили фанерными перегородками некогда просторные залы и жили большой и недружной Вороньей слободкой. Только вместо мыла в суп и синьки в бельё они азартно вели торговые войны. В иные годы списки товаров, на которые Венгрия вводила заградительные пошлины (при этом, большая часть их в королевстве не выпускалась), состояли из 40 тысяч наименований.
Бронепоезд Венгерской красной армии
Своеобразием теперь отличалось и политическое устройство страны. Венгрия по-прежнему оставалась королевством, да и Карой IV не отрекался от престола, что сохранило преемственность власти, однако подходящего монарха найти было непросто. Ноябрьская революция лишила Германию славы всемирной фабрики коронованных особ, а Габсбурги не годились по политическим соображениям. Революцию делали совсем не для повторной передачи им короны Святого Стефана.
Провозглашение адмирала Хорти регентом
Во главе государства теперь стоял регент или местоблюститель, которым в результате парламентского голосования, проведённом 1 марта 1920 г. под прицелом верных войск, стал адмирал Миклош Хорти, боевой офицер и последний командующий императорско-королевским флотом. Исполнительная власть принадлежала премьер-министру, назначение которого регентом зависело от расстановки сил в парламенте после очередных выборов.
Избирательное право охватывало чуть менее 40% взрослых венгров и не распространялось на женщин. Тайным голосование было только в Будапеште, в прочих же городах и весях выбирали открыто, благодаря чему в политику шли люди уважаемые и с деньгами. Исключение составляли социалисты и коммунисты (когда те не находились под запретом), за которых голосовали «красные районы» рабочего Будапешта.
Будапештская улица Иштвана Тисы, 1928 год
Несмотря на ожесточённые парламентские баталии венгерские политики из старых и новых партий чётко разделяли работу и личную жизнь. Так, острые разногласия относительно государственных вопросов не мешали оставаться друзьями регенту и премьер министру, графу Бетлену.
Ещё одной необычной чертой межвоенной Венгрии стали всевозможные тайные, полутайные и легальные военизированные общества, и организации, объединявшие зачастую людей диаметрально противоположных взглядов.
Иные из них, подобно влиятельнейшим MOVE (Венгерской ассоциации национальной обороны) и обществу «Пробуждение мадьяр», действовали совершенно открыто, другие же окружала плотная завеса тайны.
По современным оценкам эти союзы и организации объединяли более 15 тысяч человек, что превышало установленную Трианонским договором численность венгерской армии (13 тысяч солдат и офицеров).
Один из отрядов "Гвардии голодранцев" Дьюлы Гёмбёша
Размах их деятельности был столь велик, что уже в мае 1921 года премьер-министр, граф Бетлен создал так называемое Объединение общественных союзов, во главе которого встал его предшественник, граф Телеки. Задачами объединения являлись контроль и организация деятельности всех этих союзов и обществ, которые действовали, в том числе, среди венгерских меньшинств, проживавших в сопредельных странах.
Любопытная деталь. В 1920 году MOVE обосновалась в здании на улице Подманицкого (Podmaniczky utca) 45, выстроенном в своё время будапештскими масонами для своих собраний. После войны в нём разместился ÁVO или Департамент государственной безопасности.
Тот самый дом
И без того сложную обстановку в стране накаляли беженцы, число которых в конце концов достигло 800 тысяч человек или более 10% всех жителей королевства. Подавляющую часть их составляли государственные служащие старого королевства с семьями: железнодорожники, работники почты, полицейские, учителя и чиновники, которых массово увольняли новые власти. Они перебирались в Венгрию из родных мест в поисках работы, которой не было. В иные годы безработица охватывала почти половину трудоспособного населения.
Распятая Венгрия, взял у ЖЖ другаbambuch
А уезжать было от чего. Став самостоятельными бывшие обитатели Транслейтании хорошо помнили и не собирались прощать «наступательную мадьяризацию», развернувшуюся после провозглашения Австро-Венгрии двуединой монархией в 1867 году. В Королевстве сербов, хорватов, словенцев и Словакии оказавшихся там венгров считали омадьяренными славянами, а вот в Румынии к венграм и секеям относились как к пятой колонне Будапешта. Дело доходило до официальных запретов разговаривать на венгерском в общественных местах.
Плакат, призывающий помочь вагонным жителям - венгерским беженцам из сопредельных стран. Тысячи человек жили в вагонах вплоть до 1927 года
Несмотря на все притеснения венгры по-прежнему жили в сопредельных странах, причём не в меру ретивый чиновник или жандарм из «коренной нации» мог запросто нарваться на пулю из-за угла. Как водится, гонения сплачивают, поэтому беглецы от новых властей или гости из закордонной Венгрии с оружием и подрывной литературой всегда находили радушный приём.
В этой грозной обстановке вновь созданные соседи Венгрии одни за другими провели земельные реформы, заключавшиеся в раздаче местным крестьянам-венграм, большая часть которых до войны имела мельчайшие наделы и батрачила на помещиков, части конфискованных магнатских земель.
На первый взгляд реформы сбили недовольство, но они превратили открытый огонь в торфяной пожар, медленно, но неотвратимо разгоравшийся под зеленеющей травкой. Они проводились за счёт магнатов, стоявших у власти, и превратили их в непримиримых врагов Малой Антанты.
Борьба против Трианона превратилась теперь в личное дело каждого венгра вне зависимости от доходов или места проживания. Разница была лишь в тактике.
Активисты, во главе которых стоял премьер-министр граф Бетлен, требовали немедленных действий, а легитимисты, лидером которых был граф Телеки, призывали не рубить с плеча и создать для начала благоприятные политические условия для возвращения отторгнутых земель. Малая Антанта (в неё вошли Чехословакия, Румыния и Королевство сербов, хорватов, словенцев), созданная Парижем против Венгрии, была образованием рыхлым и державшимся исключительно на венгерской угрозе.
Пал Телеки, граф Секей
Итак, в 1920 году князь Виндишгрец побывал в Венгрии, а на следующий год окончательно перебрался на Родину. Однако уменьшенная страна стала тесной и для политиков, поэтому князь, которому уже было под 40, обосновался в родовом гнезде – замке Шарошпатак и взялся за мемуары.
граф Бетлен
У него было бойкое перо, за три года он издал четыре довольно объёмистые книги: «Борьба (дневниковые записи)», Будапешт, 1920 г.; «От красного принца к чёрному», Берлин, 1920 г.; «Мои мемуары», Бостон, 1921 г. и «Воспоминания принца», Париж, 1923 год. Несмотря на лёгкий слог и интересные факты воспоминания особым спросом у читателей не пользовались, на книжном рынке был уже явный переизбыток мемуаров «бывших».
Разделение страны здорово ударило по карману князя, он лишился наследных земель в Словакии и Трансильвании. Конечно, Виндишгрецу не нужно было садиться за баранку парижского такси, оставшиеся венгерские земли приносили неплохой доход. Но князь привык жить на широкую ногу, а прежнего богатства уже не было. Кроме того, в венском Жокей-клубе князю Людвигу совершенно перестало вести в карты, а играл-то он всегда по-крупному.
В своё время Наполеон говорил: «Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги», венгерские противники Трианона быстро убедились, что на голом энтузиазме много не сделаешь.
Империи редко уходят в историю не оставляя следов, столетия спустя они зримо напоминают о себе потомкам постройками, дорогами, сводами законов и денежной системой. Не стала исключением и Австро-Венгрия.
В двуединой монархии эмиссия банкнот находилась в ведении общеимперского министерства финансов, поэтому от былых вольностей Венгрия сохранила лишь монетный двор. Уступкой венграм стал уникальный дизайн купюр, имевших совершенно одинаковые лицевую и оборотную стороны. Различия были только в надписях, выполненных на немецком и венгерском языках.
Возникшие на руинах Австро-Венгрии страны и отхватившие лакомые куски соседи не скоро смогли заменить бумажные деньги, оставшиеся от ушедшей империи. Изготовление бумажных денег дело не простое и до сих пор под силу отнюдь не всем странам. Правда венгерское правительство в ноябре 1918 года позаботилось о доставке из Вены комплектов клише и нескольких печатных машин. Валюту возрождённого государства не мудрствуя назвали венгерской кроной, а осуществление эмиссии поручили Почтово-сберегательному банку.
К выпуску венгерских крон приступило уже правительство Венгерской советской республики, но бурные события 1919 года подорвали доверие к новым банкнотам.
Для других стран единственным способом разделения денежных систем стало штемпелевание находившихся в обороте банкнот Австро-венгерского банка. Первыми начали хорваты, проведя штемпелевание уже в январе 1919 г., в марте Чехия и Моравия наклеила подтверждающие марки, в июне штемпелевание австро-венгерских банкнот провела Румыния.
Австро-венгерская крона со штемпелем Немецкой Австрии
Нештемпелеванные купюры теперь валом хлынули в Венгрию и Словакию, которые сильно задержались со штемпелеванием, проведя его лишь в марте 1920 года.
Впрочем, подделка штемпелей не составляла особого труда и ей не занимался только ленивый. В Венгрии были большие запасы банкнот австро-венгерского образца, их-то после нанесения поддельных штемпелей и пускали на закупку оружия и создание вооружённых отрядов. В подходящий момент они должны были поднять восстание, после чего на помощь направлялись «добровольцы» из Венгрии.
Изъятие из обращения купюр Банка Австро-Венгрии заставило венгерских политиков, мечтающих о немедленном реванше, всерьёз заняться выпуском иностранных денег. Начали с чехословацкой кроны, однако первый блин, как водится, вышел комом.
В 1921 году в австрийском Граце открылся филиал Гознака Чехословацкой Республики, правда его работа с Прагой согласована не была. Возглавил его профессор Дьюла Месарош (Mészáros Gyula), известный учёный-тюрколог. Профессор нашёл несколько знающих людей, германские «блинопёки» подобрали бумагу и чернила, в общем первая партия из 200 фальшивых банкнот была изготовлена уже к июлю.
Однако столь удачно начавшееся дело сгубил исполнитель. Андраш Гюрфи (Györffy Andrást) доверенное лицо профессора, попытался разменять фальшивки прямо на Венской валютной бирже, но был немедленно арестован и на первом же допросе «сдал» профессора. Нагрянувшая полиция задержала Месароша прямо в типографии.
Министру иностранных дел Миклошу Банфи (Bánffy Miklós) и премьер-министру Бетлену пришлось воспользоваться всем влиянием, чтобы вытащить фальшивомонетчиков из австрийской тюрьмы и не допустить суда.
Неприятный опыт показал, что с уголовниками нельзя иметь дело, выпуск фальшивых денег необходимо наладить в Венгрии и необходим знающий и ловкий человек, которому можно доверять. И такой человек в Венгрии был.
На святочную неделю 1922 года, когда князь Виндишгрец как обычно работал над очередной книгой, привычное течение тихого зимнего дня нарушил остановившийся у ворот замка автомобиль. Несколько минут спустя дворецкий доложил, что князя желает видеть директор Почтово-сберегательного банка господин Габор Барош (Baross Gábor). И вместе с нежданным гостем, порог кабинета бывшего разведчика переступила судьба.
Из Центральных держав Венгрия заключила мирный договор последней. На то были веские причины: Революция астр, образование Венгерской советской республики и война соседей против неё повторяли события Весны народов – Венгерской революции 1848 года.
Революция астр
Трианонский мир, заключённый 4 июня 1920 г., стоил Венгрии двух третей территории и населения, причём за вновь проведёнными границами осталось три миллиона венгров.
До войны Венгерское королевство было вполне развитой по европейским меркам страной, построившей своими силами и всего за три года дредноут. По сложности это вполне соответствует нынешним космическим программам.
"Сент-Иштван" в гавани
Теперь же Венгрия не могла самостоятельно изготавливать ничего сложнее винтовок, пистолетов и паровозов. Промышленность полностью лишилась своего угля и руды, а также 83% производства чугуна и стали. За границей оказалось и почти 70% банковского капитала. Как следствие, промышленное производство в 1921 году составляло 47% от довоенного, а валовой урожай лишь 75%.
В целом, по сравнению с довоенным уровнем реальные зарплаты упали на две трети, а дневной заработок батрака в страду был теперь лишь чуть больше платы за проезд в будапештском трамвае. Кроме того, исчезла возможность для эмиграции, поскольку с 1924 года США ввели весьма строгие ограничения для иммигрантов, тоже к началу 30-х сделали и латиноамериканские страны.
"Учись и уедешь в Америку" говорит школьнику премьер-министр Иштван Тиса
Вдобавок, бывшие обитатели общего габсбургского дома вкривь и вкось разделили фанерными перегородками некогда просторные залы и жили большой и недружной Вороньей слободкой. Только вместо мыла в суп и синьки в бельё они азартно вели торговые войны. В иные годы списки товаров, на которые Венгрия вводила заградительные пошлины (при этом, большая часть их в королевстве не выпускалась), состояли из 40 тысяч наименований.
Бронепоезд Венгерской красной армии
Своеобразием теперь отличалось и политическое устройство страны. Венгрия по-прежнему оставалась королевством, да и Карой IV не отрекался от престола, что сохранило преемственность власти, однако подходящего монарха найти было непросто. Ноябрьская революция лишила Германию славы всемирной фабрики коронованных особ, а Габсбурги не годились по политическим соображениям. Революцию делали совсем не для повторной передачи им короны Святого Стефана.
Провозглашение адмирала Хорти регентом
Во главе государства теперь стоял регент или местоблюститель, которым в результате парламентского голосования, проведённом 1 марта 1920 г. под прицелом верных войск, стал адмирал Миклош Хорти, боевой офицер и последний командующий императорско-королевским флотом. Исполнительная власть принадлежала премьер-министру, назначение которого регентом зависело от расстановки сил в парламенте после очередных выборов.
Избирательное право охватывало чуть менее 40% взрослых венгров и не распространялось на женщин. Тайным голосование было только в Будапеште, в прочих же городах и весях выбирали открыто, благодаря чему в политику шли люди уважаемые и с деньгами. Исключение составляли социалисты и коммунисты (когда те не находились под запретом), за которых голосовали «красные районы» рабочего Будапешта.
Будапештская улица Иштвана Тисы, 1928 год
Несмотря на ожесточённые парламентские баталии венгерские политики из старых и новых партий чётко разделяли работу и личную жизнь. Так, острые разногласия относительно государственных вопросов не мешали оставаться друзьями регенту и премьер министру, графу Бетлену.
Ещё одной необычной чертой межвоенной Венгрии стали всевозможные тайные, полутайные и легальные военизированные общества, и организации, объединявшие зачастую людей диаметрально противоположных взглядов.
Иные из них, подобно влиятельнейшим MOVE (Венгерской ассоциации национальной обороны) и обществу «Пробуждение мадьяр», действовали совершенно открыто, другие же окружала плотная завеса тайны.
По современным оценкам эти союзы и организации объединяли более 15 тысяч человек, что превышало установленную Трианонским договором численность венгерской армии (13 тысяч солдат и офицеров).
Один из отрядов "Гвардии голодранцев" Дьюлы Гёмбёша
Размах их деятельности был столь велик, что уже в мае 1921 года премьер-министр, граф Бетлен создал так называемое Объединение общественных союзов, во главе которого встал его предшественник, граф Телеки. Задачами объединения являлись контроль и организация деятельности всех этих союзов и обществ, которые действовали, в том числе, среди венгерских меньшинств, проживавших в сопредельных странах.
Любопытная деталь. В 1920 году MOVE обосновалась в здании на улице Подманицкого (Podmaniczky utca) 45, выстроенном в своё время будапештскими масонами для своих собраний. После войны в нём разместился ÁVO или Департамент государственной безопасности.
Тот самый дом
И без того сложную обстановку в стране накаляли беженцы, число которых в конце концов достигло 800 тысяч человек или более 10% всех жителей королевства. Подавляющую часть их составляли государственные служащие старого королевства с семьями: железнодорожники, работники почты, полицейские, учителя и чиновники, которых массово увольняли новые власти. Они перебирались в Венгрию из родных мест в поисках работы, которой не было. В иные годы безработица охватывала почти половину трудоспособного населения.
Распятая Венгрия, взял у ЖЖ друга
bambuchА уезжать было от чего. Став самостоятельными бывшие обитатели Транслейтании хорошо помнили и не собирались прощать «наступательную мадьяризацию», развернувшуюся после провозглашения Австро-Венгрии двуединой монархией в 1867 году. В Королевстве сербов, хорватов, словенцев и Словакии оказавшихся там венгров считали омадьяренными славянами, а вот в Румынии к венграм и секеям относились как к пятой колонне Будапешта. Дело доходило до официальных запретов разговаривать на венгерском в общественных местах.
Плакат, призывающий помочь вагонным жителям - венгерским беженцам из сопредельных стран. Тысячи человек жили в вагонах вплоть до 1927 года
Несмотря на все притеснения венгры по-прежнему жили в сопредельных странах, причём не в меру ретивый чиновник или жандарм из «коренной нации» мог запросто нарваться на пулю из-за угла. Как водится, гонения сплачивают, поэтому беглецы от новых властей или гости из закордонной Венгрии с оружием и подрывной литературой всегда находили радушный приём.
В этой грозной обстановке вновь созданные соседи Венгрии одни за другими провели земельные реформы, заключавшиеся в раздаче местным крестьянам-венграм, большая часть которых до войны имела мельчайшие наделы и батрачила на помещиков, части конфискованных магнатских земель.
На первый взгляд реформы сбили недовольство, но они превратили открытый огонь в торфяной пожар, медленно, но неотвратимо разгоравшийся под зеленеющей травкой. Они проводились за счёт магнатов, стоявших у власти, и превратили их в непримиримых врагов Малой Антанты.
Борьба против Трианона превратилась теперь в личное дело каждого венгра вне зависимости от доходов или места проживания. Разница была лишь в тактике.
Активисты, во главе которых стоял премьер-министр граф Бетлен, требовали немедленных действий, а легитимисты, лидером которых был граф Телеки, призывали не рубить с плеча и создать для начала благоприятные политические условия для возвращения отторгнутых земель. Малая Антанта (в неё вошли Чехословакия, Румыния и Королевство сербов, хорватов, словенцев), созданная Парижем против Венгрии, была образованием рыхлым и державшимся исключительно на венгерской угрозе.
Пал Телеки, граф Секей
Итак, в 1920 году князь Виндишгрец побывал в Венгрии, а на следующий год окончательно перебрался на Родину. Однако уменьшенная страна стала тесной и для политиков, поэтому князь, которому уже было под 40, обосновался в родовом гнезде – замке Шарошпатак и взялся за мемуары.
граф Бетлен
У него было бойкое перо, за три года он издал четыре довольно объёмистые книги: «Борьба (дневниковые записи)», Будапешт, 1920 г.; «От красного принца к чёрному», Берлин, 1920 г.; «Мои мемуары», Бостон, 1921 г. и «Воспоминания принца», Париж, 1923 год. Несмотря на лёгкий слог и интересные факты воспоминания особым спросом у читателей не пользовались, на книжном рынке был уже явный переизбыток мемуаров «бывших».
Разделение страны здорово ударило по карману князя, он лишился наследных земель в Словакии и Трансильвании. Конечно, Виндишгрецу не нужно было садиться за баранку парижского такси, оставшиеся венгерские земли приносили неплохой доход. Но князь привык жить на широкую ногу, а прежнего богатства уже не было. Кроме того, в венском Жокей-клубе князю Людвигу совершенно перестало вести в карты, а играл-то он всегда по-крупному.
В своё время Наполеон говорил: «Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги», венгерские противники Трианона быстро убедились, что на голом энтузиазме много не сделаешь.
Империи редко уходят в историю не оставляя следов, столетия спустя они зримо напоминают о себе потомкам постройками, дорогами, сводами законов и денежной системой. Не стала исключением и Австро-Венгрия.
В двуединой монархии эмиссия банкнот находилась в ведении общеимперского министерства финансов, поэтому от былых вольностей Венгрия сохранила лишь монетный двор. Уступкой венграм стал уникальный дизайн купюр, имевших совершенно одинаковые лицевую и оборотную стороны. Различия были только в надписях, выполненных на немецком и венгерском языках.
Возникшие на руинах Австро-Венгрии страны и отхватившие лакомые куски соседи не скоро смогли заменить бумажные деньги, оставшиеся от ушедшей империи. Изготовление бумажных денег дело не простое и до сих пор под силу отнюдь не всем странам. Правда венгерское правительство в ноябре 1918 года позаботилось о доставке из Вены комплектов клише и нескольких печатных машин. Валюту возрождённого государства не мудрствуя назвали венгерской кроной, а осуществление эмиссии поручили Почтово-сберегательному банку.
К выпуску венгерских крон приступило уже правительство Венгерской советской республики, но бурные события 1919 года подорвали доверие к новым банкнотам.
Для других стран единственным способом разделения денежных систем стало штемпелевание находившихся в обороте банкнот Австро-венгерского банка. Первыми начали хорваты, проведя штемпелевание уже в январе 1919 г., в марте Чехия и Моравия наклеила подтверждающие марки, в июне штемпелевание австро-венгерских банкнот провела Румыния.
Австро-венгерская крона со штемпелем Немецкой Австрии
Нештемпелеванные купюры теперь валом хлынули в Венгрию и Словакию, которые сильно задержались со штемпелеванием, проведя его лишь в марте 1920 года.
Впрочем, подделка штемпелей не составляла особого труда и ей не занимался только ленивый. В Венгрии были большие запасы банкнот австро-венгерского образца, их-то после нанесения поддельных штемпелей и пускали на закупку оружия и создание вооружённых отрядов. В подходящий момент они должны были поднять восстание, после чего на помощь направлялись «добровольцы» из Венгрии.
Изъятие из обращения купюр Банка Австро-Венгрии заставило венгерских политиков, мечтающих о немедленном реванше, всерьёз заняться выпуском иностранных денег. Начали с чехословацкой кроны, однако первый блин, как водится, вышел комом.
В 1921 году в австрийском Граце открылся филиал Гознака Чехословацкой Республики, правда его работа с Прагой согласована не была. Возглавил его профессор Дьюла Месарош (Mészáros Gyula), известный учёный-тюрколог. Профессор нашёл несколько знающих людей, германские «блинопёки» подобрали бумагу и чернила, в общем первая партия из 200 фальшивых банкнот была изготовлена уже к июлю.
Однако столь удачно начавшееся дело сгубил исполнитель. Андраш Гюрфи (Györffy Andrást) доверенное лицо профессора, попытался разменять фальшивки прямо на Венской валютной бирже, но был немедленно арестован и на первом же допросе «сдал» профессора. Нагрянувшая полиция задержала Месароша прямо в типографии.
Министру иностранных дел Миклошу Банфи (Bánffy Miklós) и премьер-министру Бетлену пришлось воспользоваться всем влиянием, чтобы вытащить фальшивомонетчиков из австрийской тюрьмы и не допустить суда.
Неприятный опыт показал, что с уголовниками нельзя иметь дело, выпуск фальшивых денег необходимо наладить в Венгрии и необходим знающий и ловкий человек, которому можно доверять. И такой человек в Венгрии был.
На святочную неделю 1922 года, когда князь Виндишгрец как обычно работал над очередной книгой, привычное течение тихого зимнего дня нарушил остановившийся у ворот замка автомобиль. Несколько минут спустя дворецкий доложил, что князя желает видеть директор Почтово-сберегательного банка господин Габор Барош (Baross Gábor). И вместе с нежданным гостем, порог кабинета бывшего разведчика переступила судьба.
