Терезварош – самый центр. Это как раз тот район, где проспект Андраши, а на нем – Опера, антикварного вида линия метро и самые дорогие магазины.
Улица, о которой идет речь, проложена тут же рядом, параллельно проспекту. Но проспект оттягивает на себя и туристов, и транспорт, и просто пешеходов. И на ней поэтому – тишина.
Улица Paulay Ede названа именем венгерского драматурга и актера XIX века, за пределами страны не известного. И это тоже оберегает ее от излишнего внимания посторонних – попробуйте-ка упомнить название. Начинается она от сквера на площади Елизаветы, тянется справа от проспекта Андраши, с изнанки. Проспект остался слева, на улочку Paulay Ede в кадре въезжает желтое такси. Нам – туда.
Это именно изнанка: строились здешние дома почти одновременно с доходными домами проспекта, выглядящими, как дворцы. Но – без шика и пафоса. Там пять этажей, а тут три. Там колонные портики и атланты, на первом от угла доме – и вовсе вариация на тему микеланжеловской гробницы Медичи. Тут – лишь минимальный набор: рустованный нижних этаж, треугольные фронтоны над каждым окном, арки входных дверей. Здесь город звучит вполголоса. Улочка – не на показ. Для себя.
Paulay Ede utca, 6-8. 1959
Такие улочки не слишком меняются со временем. Во времена Австро-Венгрии строили так, что менять-переделывать не очень-то и требуется. Умом понимаешь, конечно, что между годом строительства и нынешним днем пролегли две мировые войны (проигранные) и полвека социализма. Но на подоконниках – та же герань, и так же будут распахнуты окна, пока жара не заставит закрыть рамы, а то и опустить жалюзи.
В самом начале улицы туристов караулит «Слепая ворона». Бог с ней, почему она слепая, Vak Varjú – вид у нее, во всяком случае, вполне довольный. Сытый вид, если честно. Ресторан с таким названием имеет репутацию вполне приличного заведения, даже с некоторым шиком.
И тут же, в двух метрах, располагается маленький ресторанчик, где на столах красные клетчатые скатерти, а стены скромно украшены фотографиями видов старого Будапешта. Туда ходят по большей части местные жители, фотографии эти давно выучившие наизусть. А туристам – наука: встать надо на тротуаре посередине между обоими ресторанами, посмотреть на дизайнерские интерьеры одного и на кирпичные стены другого, а потом закрыть глаза и принюхаться. Пахнет-то сегодня откуда вкуснее?
На добротных, старых, вполне имперских постройках маленькой этой улицы глаз постоянно вылавливает следы запустения и более того – разрушения. Удивительным образом они не мешают ощущению уюта. Только потому, что камень нагрет солнцем? Или потому, что общее-то впечатление все равно обеспечивается гарантированной правильностью округлых линий арок и фронтонов, четким ритмом высоких прямоугольных окон?
«Кто там?»
Двери у всех этих домов старые, деревянные, резные, точеные, с решетчатыми окошками, сквозь которые можно разглядеть двор, но чаще – отражение фасада с противоположной стороны улицы. Чувство уюта, кстати, именно отсюда: фасад может нести на себе следы разрушений, но фасад – дело индустриальное. Его и терзали не руками, а снарядами, и ремонтировать придется с использованием серьезной техники и не менее серьезных финансов.
А дверь – дело почти частное, дворовое; ответственность за ее состояние лежит не на правительстве, а на тех двадцати-тридцати семьях, что живут в доме. Они дверь берегут. Проходишь мимо, и считываешь это послание: берегут.
Paulay Ede utca, 15, возле пересечения с улицей Káldy Gyula
Памятные таблички на асфальте. Супруги Дойч, Deutsch házaspár: Микша и его жена Корнелия. Его – в Мальтхаузен. Ее – в Равенсбрюг. Убиты в 1944-м. Ему сорок семь. Ей сорок. Таких табличек по городу – около трехсот. Называются Stolpersteine, «штольперштайне» – «Камни преткновения». Здесь подробнее (Часть 2.).
Мне кажется очень правильным, что память о жертвах нацизма не вынесена в отдельное, специально для скорби предназначенное место (хотя Holocaust Memorial Center в городе тоже есть), а вплетена в обыденную жизнь.
А это то, что становится очевидно, если не ограничиваться главными достопримечательностями, а походить по небольшим улочкам, вроде этой. Когда возникает необходимость возвести среди старой застройки новое здание, делается это в Будапеште в соответствии с некоторыми принципами… Не знаю, правда, прописанными ли где, но по результатам их реализации – очень внятными.
Прежде всего, новое здание будет стоять четко по периметру исчезнувшего, по красной линии. И выше основной застройки оно тоже не будет, как бы ни хотелось (или же и не хочется?) И, наконец, чем дальше, чем более осознанно звучит третье положение: новый дом будет работать зеркалом для той архитектуры, что безусловно признана здесь истинной, подлинной, достойной первого места в городе и первостепенного внимания зрителя. А новое – лишь зеркало для нее.
Количество подобных решений уже только у меня в журнале набралось достаточно, чтобы считать это выражением принципиальной позиции города:
Отражения http://anna-bpguide.livejournal.com/374431.html
Дом-зеркало http://anna-bpguide.livejournal.com/371022.html
Szervita http://anna-bpguide.livejournal.com/308903.html
Georgia bérpalota http://anna-bpguide.livejournal.com/38842.html
А чего не будет – так это имитации. Лицемерного «да-да, в общей стилистике, да, вписывается в ансамбль». О реставрации можно говорить применительно к церкви Матьяша, к Музею прикладного искусства, к Королевскому дворцу (отчасти). Видимо, слишком ценят тут подлинники, слишком понимают, что различия между домом, построенным накануне 1896 года, и его имитацией сегодняшнего дня будет бросаться в глаза сразу. По крайней мере, самим будапештцам. Слишком много здесь подлинного, настоящего, того самого, чтобы рассчитывать на такой фокус.
Káldy Gyula utca a Paulay Ede utca felől.
Повернуть голову направо и заодно переместиться в 1957 год – получится эта картинка. Впереди – дом в три этажа (не считая нижнего). Это, между прочим, как раз тот дом, откуда начинается Gozsdu udvar. Кто был – знает. На месте маленького домика, что стоит по левую руку, сейчас – нечто кирпичное, современное, какого точно времени, не пойму, но все так же – по красной линии, не выше соседей. Разве что не стеклянно-зеркальное, поскольку – жилое.
Идем дальше. За забором – пустота, место несуществующего дома.
Вариантов бывает несколько. Застройщик приобрел участок, собрался строить, и бац! – разорился; а соседи оказались удачливее, и свое успели возвести в срок. Или: стоял старый дом, его постепеноо окружали новые дома (в конце века Будапешт рос – не угонишься), в надежде, что старый рано или поздно придется сносить, а участок, где он стоял, застроится новыми, такими же как эти, слева, справа, сбоку; но что-то пошло не так. Самый простой вариант: 1944 год, бомбежка.
А на дверях какой-то пристройки рядом – плакат молодежного клуба Instant. Тоже ромкочма, хотя и не такая известная, как Szimpla; туристы туда пока еще толпами не ходят, всё больше – свои, местные, терезварошские.
«Даже терезварошская собака сама убрать за собой не сумеет», да-да. Ну, вы знаете.
А мы дальше идем, по направлению к Большому бульвару, который на этом участке называется Teréz körút, бульвар Терезы.
Закрыто, потому что день. Это «Симпла» на правах патриарха открыта день и ночь, клуб по имени «А» откроет ворота только в сумерки. Внутри – дворик с галереями, пиво, музыка.
«Itt járt a legtöbb háromszöget viselő ember / This is where the highest number of people wearing triangles passed» – и не спрашивайте меня, что это и по какому поводу. А вот! И еще подобное.
Dalszínház utca, szemben a Thália Színház a Paulay Ede utcában. 1971
Это мы до середины улицы дошли. Недалеко, на проспекте Андраши – Опера, а здание, что попало в кадр слева – тот самый любопытный дом-дворец, что составляет со зданием Оперы контрастно-подобную пару. Когда-то здесь размещалось кафе… И снова будет, надо полагать, но пока мы не видели здание без лесов: отель там собирается открыться.
А это украшения входа театра Thália. Вообще-то там и изначально, и сейчас – роскошное ар деко, но в 70-е, как видно на предыдущей фотографии, присутствовал, похоже, какой-то пластик.
Ага, это мы к улице Nagymező подходим! А перед перекрестком – магазин «Sugar!». Магазин сладостей, но не шоколада и даже не столько марципана, сколько карамелек – всех цветов и размеров. Туристам, которые с детьми, туда заходить просто опасно. Может, и не каждый ребенок скажет: «Вы, мол, родители, идите куда хотите, а я тут остаюсь!!!»… Но подумают-то все.
А здесь уже есть риск застрять родителям… Во-первых, название. Кафе в центре будапештского Терезвароша, на улице Paulay Ede, называется «Живаго». Во-вторых, оно как бы по замыслу «русское», там самовар и иконы, но на самом-то деле – именно что старый Будапешт. Мягкие диваны, вручную связанные белые скатерки на круглых столах, буфет времен Франца Иосифа, все чашечки – разные, как у бабушки. В третьих, лучший в городе горячий шоколад (проверено).
Взглянуть повнимательнее и удостовериться: водосточные трубы, как и везде, уходят прямо под землю, уводя воду в ливневую канализацию. Дождь возможен, лужи – нет.
Кафе «Живаго» стоит на правой стороне улицы, а на левой – то здание, что со стороны проспекта Андраши называется книжным магазином «Александра». Только это книжный магазин по-будапештски: на первом этаже – винный отдел, на последнем – кафе. Это его роскошный расписной потолок виднеется сквозь открытые окна. Книги? Книг тоже найдется.
Еще там же обитают куклы. А на самом-самом верху, на крыше – бар «360». Вид оттуда… хороший вид.
Сколько мы шли? Минут пятнадцать от площади Елизаветы, где колесо обозрения? А улочка вдруг взяла и кончилась. Не добравшись до Большого бульвара, уткнулась в площадь Ференца Листа. «Площадью», правда, этот место называть неловко – сквер, пожалуй: каштаны, кусты, красная герань в ящиках.
«Стой!» – призывает рука великого Листа. Куда бежишь, в самом деле? Видишь – столы расставлены, гуляш сварен, вино-пиво заготовлено.
Это одна из ресторанных площадок Будапешта, тут с утра до вечера звякают ложки-вилки и пахнет всяческой едой. Количество кафе и ресторанов на этом пятачке мне не известно – я со счета сбиваюсь каждый раз…
Как улица Ваци ведет к Центральному рынку, как новая ветка метро – к купальням Геллерт, так и эта улочка сама знает, куда вас привести – туда, где весело и вкусно.
Всё. Улица закончилась.
Пообедать на площади Ференца Листа и – налево, к Опере? направо, в Еврейский квартал? Или тут и остаться, на скамеечке перед фасадом Музыкальной академии?