Колонка на сайте журнала GEO
На фото – самый север Норвегии, район Нордкапа, берег моря.
Серые камни, белый прошлогодний снег, серая земля. И – ярко-оранжевые, как марокканские апельсины, тяжелые, как баскетбольные мячи, неожиданные, как елочные игрушки у кромки прибоя – пластиковые поплавки.
Сюда можно добраться морем, мы же выбрали путь по земле. От Мурманска – на северо-запад, мимо тянущейся по обочинам свалки, мимо города с безнадежным именем «Заполярный» и с блочными слепыми пятиэтажками, серыми, как тоска. Мимо шагающих вдоль дороги солдат и неподвижных танков.
Мимо рыжей тундры и колючей проволоки.
За пограничным Киркинессом, где вывески предусмотрительно дублируются на русский, началась Норвегия, ее северная часть, круто заворачивающая к востоку – Норвежская Лапландия, Финнмарк.
Первая же ночь обрушилась с синего неба на белую землю таким потоком солнечного сияния, что дух захватило. Пасмурность растаяла, небо стало голубым, камень черным и блестящим. По сторонам дороги показались деревянные домики на одну семью, выкрашенные красной краской.
Это заявил о себе первый и главный норвежский цвет, красный.
Не настолько алый, как красный цвет лондонских автобусов и телефонных будок, не такой краснокирпичный, как цвет старых фабричных районов Москвы или Иванова, не отдающий оранжевым, как цвет черепичных крыш блаженного Средиземноморья.
Норвежский красный – холодный, нордический, басовый. Как раз той цветовой температуры, что прилична местности, где до осени в оврагах лежит снег. Случится лето потеплее, может, растает. Нет – нет.
Цвет самой природы здесь звучит глухо, вполголоса. Небо серо-голубое, перемешанная с мохом трава – серо-зеленая, море по большей части просто серое.
Это если лето, и нет снега.
Во все прочие времена года пейзаж из живописного превращается в графический: белый снег, черный камень.
В этих местах Создатель, похоже, действовал как мастер ксилографии, как Дюрер или Кете Кольвиц, собирая картину мира из черного и белого, из абстрактной линии.
Как писал про искусство гравюры Павел Флоренский: «из элементов, не имеющих с элементами предмета ничего общего,
из комбинаций рассудочных “да” и “нет”…»
Это все было естественно, понятно и ожидаемо. Неожиданным оказался цвет, принесенный сюда цивилизацией.
Мир, задуманный как черно-белый, серый, максимум – выполненный в одной блеклой гамме от бледно-голубого через свинцово-синее к болотно-коричневому – внезапно оказался насыщен ярким, сочным, чистым цветом.
Рыболовные суда в море – не серо-деревянные и не серо-металлические, а, как детские игрушечные кораблики, бело-красные.
Сети, развешанные сушиться на берегу – того зеленого цвета, который можно извлечь только из фломастера.
Канаты – голубые, как коктейль «Голубая лагуна», и синие, как автомобильные мигалки.
И вот эти поплавки – дерзко-оранжевые. На серых камнях. Как сорвавшиеся с нитки великанские бусины.
Просто художественный жест в чистом виде. Инсталляция. Контемпорари арт.
Хоть бери и выставляй прямо так на Венецианской биеннале.
Как оказалось, все это – совсем недавняя колористическая революция. В прошлом веке ландшафт норвежского побережья не сильно отличался от того, что наблюдали викинги: суровое серое море и холодная серая каменная земля под сумрачным и столь же серым небом.
Те же поплавки еще недавно изготавливались из тусклого желто-зеленого бутылочного стекла.
Их оплетали пеньковой веревкой, так, чтобы получилась сетка, больше всего напоминающая советскую авоську.
Полые внутри, размером с большое яблоко, они держали сети на поверхности воды.
Но на степень живописности пейзажа не влияли никак.
Сегодня их продают в сувенирных лавках, а на море используют вот эти пластмассовые, размером уже с хорошую дыню, а не с яблоко. А цветом… у деревенских куриных яиц бывает такой интенсивный желто-оранжевый цвет.
В шторм поплавки отрываются, волны выбрасывают их на берег, и они лежат среди черных и серых камней – вкрапления новой цивилизации в древнюю природу.
Это один из уроков Норвегии: нетронутая природа и оснащенная всеми технологиями цивилизация встречаются здесь напрямую, без той средней – и уже ставшей привычной нам – зоны, где люди природу уже испакостили, а цивилизацию так и не построили.
Как правило, не видно обычных следов неразумной человеческой деятельности: отходов, остатков, развалин, свалок, руин.
Дорога, выглядящая как сложная инженерная конструкция, идет между гор и долин, которые выглядят так, будто ни одного человека здесь никогда не было вовсе.
Научно-технический прогресс изменил не столько рисунок здешнего пейзажа, сколько его расцветку.
Искусственные вещества и химические красители добавили в ландшафт Норвегии цвета, которых сама природа порождать не умела.
Теперь рыбацкие домики на побережье – какого угодно цвета. Того самого норвежского красного, густо-желтого, фисташкового, бордового. Но – непременно с белыми рамами окон.
Люди – в синих, зеленых, красных шапках, сапогах и куртках. Рыбаки в море – в ярко-оранжевых непотопляемых-непродуваемых костюмах:
упавшего (не дай бог) в воду человека в таком скафандре видно издалека и шансы на спасение увеличиваются пропорционально силе цвета.
Низкое северное солнце не дает этому многоцветью рассыпаться азиатским базаром: как бы ни был интенсивен этот пластмассовый розовый или химический лиловый, в общей картине он – лишь крохотная точка между морем и небом.
Колористическая гармония восстанавливается, в очередной раз показывая, что умная цивилизация в состоянии не вредить красоте мира и не мешать природе.
Даже в вопросах цветовой гаммы
Фото: Максим Гурбатов
