Андрей Шарый: Дунай. Река империй
На «Радио Свобода» интервью с автором. Вот ключевые моменты:
Андрей Шарый:
Большие города все увереннее поворачиваются спинами к реке. Самый яркий пример – это Вена, которая десятилетиями старательно отгораживала себя от основного русла Дуная, хотя он протекает не посередине этого одного из самых крупных дунайских городов. Однако река по-прежнему, как ни вытесняй ее из ежедневной жизни, предоставляет огромное количество возможностей для интерпретаций.
*
Римская империя – это, кстати, единственное государство в истории человечества, которое смогло установить контроль над всем током Дуная.
*
Дунай – историческая граница нескольких империй, их кровоточащий шов, эти империи оставили на дунайских берегах множество символов своих преступлений и своего могущества. На протяжении одного дня пути ты минуешь мемориал на месте гитлеровского концлагеря Маутхаузен, в котором погибли сотни тысяч человек, и построенный в сталинское время венгерский город Дунауйварош (бывший Сталинварош) с гигантским металлургическим комбинатом, знак непомерных амбиций социалистического содружества. Сколько народу погибло на дунайских берегах – никто не считал, известно, скажем, что одна только советская осада Будапешта в 1944-45 годах обошлась более чем в 150 тысяч жизней и полмиллиона раненых, это была одна из самых кровавых городских операций Второй мировой войны.
*
Дунай тем и интересен, что это – самая интернациональная в мире река. Сейчас она протекает по территории 10 государств. Здесь встречаются сразу нескольких миров: германский, романский, латинский, угорский, славянский. В конце концов, люди, каких бы кровей они ни были, на каком бы языке ни говорили, веками занимались одними и теми же промыслами – ловили рыбу, купались в Дунае, ставили паруса, переплывали Дунай или боялись его переплывать. Да, существует единая дунайская цивилизация, которую приятно изучать сквозь призму культурно-фольклорных процессов.
*
Франц Иосиф – ключевая фигура дунайской истории второй половины XIX – начала ХХ века. Он правил на протяжении 68 лет, именно во время его царствования в Вене построена та самая система речных сооружений, значительно обезопасившая город от наводнений. Молодость императора связана с приятными дунайскими воспоминаниями: в 1856 году он спускался по реке на роскошном судне вместе со своей невестой, прекрасной Елизаветой Австрийской. А добрые подданные, как водится, приветствовали своего доброго царя, размахивая имперскими черно-желтыми флагами.
*
Главной дунайской страной, по формальным данным, нужно считать Румынию, потому что она контролирует больше трети речного тока, всю нижнюю тысячу километров. Но вот в том, как румыны относятся к Дунаю, мне чудится некоторый оттенок обиды: они не могут смириться с тем (не очень политкорректно скажу), что вынуждены собирать всю грязь, плывущую по реке. Как раз о румынских городах можно со стопроцентной уверенностью говорить, что они стоят спиной к реке: в пору Чаушеску их инфраструктура чудовищным образом изуродована, разрушена старая застройка, это сплошные бетонные коробки. Дунай в некотором отношении – румынский пасынок, это река трудовая, индустриальная, сточная, и только в дельте с ее красотами Дунай, как мне кажется, самими румынами воспринимается как чудо природы.
Россия очень хотела закрепиться на Дунае, и в отечественном коллективном сознании Дунай, конечно – "наша" река, хотя последние четверть столетия выхода у России к Дунаю нет. Связано такое восприятие чужой реки, во-первых, с преданиями далекой старины – киевские князья неоднократно совершали набеги на Византию и форсировали Дунай. Древнерусское государство так и не смогло закрепиться на дунайских берегах, последовал мощный откат, и в новом облике Россия попыталась вернуться на Дунай в петровские времена. В первой половине XIX века, после череды успешных войн, Российская империя некоторое время контролировала всю дельту Дуная, но выше распространить свое влияние не смогла. Потом эпоха побед окончилась, а после распада СССР торжественность оды Державина потеряла всякий смысл: Россия с Дуная вытеснена. русский имперский поход окончился по большому счету неудачей. Вот кто уж проливал там свою кровь, с кем только ни воюя – и с пруссаками, и с венграми, и с турками, и с французами, и с турками, в сотнях километров от границ своей страны – это как раз русские солдаты.
*
Почти весь корпус стихов, посвященных Дунаю, за некоторыми только исключениями – горькие строфы, в которых мало радости, а если она и есть, то фальшивая, как в советской песенке «Вышла мадьярка на берег Дуная, бросила в воду цветок». Здесь я процитирую строки, которые использовал в качестве эпиграфа к своей книге. Это отрывок из стихотворения венгерского поэта Эндре Ади «Признание Дуная», 1915 год.
Все у меня в глубине!
Все истории сводки,
Утонувшие, будто колодки,
Державшие столько наций.
Здесь крылья, отрезанные не вчера,
Здесь утопленники-вечера.
(У меня сложилось впечатление, что в начале книги (и у истоков Дуная) автор пишет как историк и именно о Дунае, о странах и городах на его берегах; всматривается в них внимательно, и они ему интересны. А ближе к концу книги (и к устью) цивилизация на дунайских берегах в изложении автора мельчает до того, что текст из историко-культурологического трактата начинает превращаться в дневник усталого путешественника: всё меньше фактов и идей, всё больше почти ни к чему не обязывающих личных разовых путевых заметок…)
