«…И Хорти окончательно решает применить регулярные войска против собственного правительства, чтобы не дать депортировать 200 тысяч будапештских евреев».
Статья оставляет больше вопросов, чем дает понимания. Но – пусть будет.
Далее – под катом
С налёта не вини — повремени:
Есть у людей на всё свои причины —
Не скрыть, а позабыть хотят они, —
Ведь в толще лет ещё лежат в тени
Забытые заржавленные мины.
В минном поле прошлого копаться —
Лучше без ошибок, — потому
Что на минном поле ошибаться
Просто абсолютно ни к чему.
(Владимир Высоцкий)
Венгерские солдаты в 1942 году воевали на Дону на стороне гитлеровцев.
Парни из Эстергомской Первой бронетанковой дивизии на танках «Шкода» Т-38, лётчики, пехотинцы.
Посёлки Урыв и Коротояк, ожесточённые бои, полный разгром. Неофициальный приказ Ватутина: «Венгров в плен не брать». Более 30 тысяч мадьяр, навсегда оставшихся в донских степях.
Среди погибших — лётчик Иштван Хорти, сын Регента страны Миклоша Хорти. Среди выживших — танкист Ференц Косоруш.
Спустя два года полковник Косоруш, получив разрешение от регента Хорти, поднимет на рассвете свою дивизию, и его танки пойдут на Будапешт. Спасать уцелевших евреев.
Понимаете, да?
Регулярная воинская часть страны-участницы Оси, союзницы Гитлера, недавно оккупированной немцами, силой оружия остановила депортацию евреев в Освенцим…
Давайте разбираться, пожалуй. Выстраивать хронологию событий. Не то сказанное выше покажется слишком невероятным.
Одни его лениво ворошат,
Другие неохотно вспоминают,
А третьи — даже помнить не хотят, —
И прошлое лежит, как старый клад,
Который никогда не раскопают.
И поток годов унёс с границы
Стрелки — указатели пути, —
Очень просто в прошлом заблудиться —
И назад дороги не найти.
В январе 1942 года Ванзейской конференцией было одобрено принятое в политических верхах Рейха «окончательное решение еврейского вопроса» и составлен график выполнения этого решения. Конференция была чисто технической, деловой, по-немецки скрупулёзной. В реализации принятой программы значительную роль отводили местным властям тех стран, откуда евреи должны были депортироваться к местам их уничтожения. При этом, даже союзникам не сообщалась истинная цель депортаций, формально речь шла о трудовом использовании людских ресурсов.
К концу 1943 года, в целом, программа была выполнена. Большая часть евреев Восточной Европы и значительная часть евреев Европы Западной были уничтожены.
Нацистам мешали лишь две страны Восточной Европы, срывавшие так тщательно прорисованные графики: Болгария и Венгрия.
О Болгарии пусть пишет другой. Я — о Венгрии.
К марту 1944 года в Венгрии погибло около 63 тысяч евреев — расстрел в Каменец-Подольске, резня в Нови-Сад, принудительный набор еврейских мужчин в трудовые батальоны (без оружия и с лопатами на Восточный фронт — копать окопы и проходить минные поля, своими телами их разминируя) и тому подобное.
В результате принятых антиеврейских законов несколько сот тысяч человек потеряли собственность, рабочие места, средства к существованию. Уничижительная и грубая антисемитская риторика переполняла речи лидеров Венгрии, включая самого Регента Миклоша Хорти.
Однако к марту 1944 года 92% венгерских евреев было живо. Более того, через границу просачивались беженцы, и их принимали.
Что вызывало живейшую неприязнь Гитлера и нескрываемое его раздражение.
Из письма Риббентропа венгерскому руководству: «Немцы больше не могут позволить Венгрии остаться оазисом убежища, и они надеются, что премьер поймет абсолютную логичность их требований».
19 марта 1944 г. Гитлер приказывает начать вторжение немецких войск в Венгрию «с целью установления дружественного Германии правительства». Хорти вынужден подчиниться, на пост премьера назначен Дёме Стояи, бывший посол Венгрии в Германии и активный сторонник выполнения всех требований Гитлера.
Немедленно, буквально назавтра, в Будапешт приезжает Адольф Эйхман. В здании Большой Синагоги он встречается с членами будапештского юденрата. Пытается их успокоить, говорит, что вместо депортации есть возможность совершить сделку «товары в обмен на кровь»: союзники выкупят венгерских евреев за грузовики, сто евреев за один грузовик.
Немцам не нужны волнения. Немцам нужно, чтобы 200-тысячная будапештская еврейская община тихо ждала своей очереди, веря в скорое избавление.
Тем временем, тот же Эйхман с активным и радостным участием венгерской жандармерии и полиции начинает подготовку к депортации евреев Венгрии. Не он один, впрочем. В Освенциме тоже готовятся…
Небольшое отступление на тему: «Нет, мы ничего не знали!»
«Мы не знали, — сказал бургомистр,
что здесь, в городе, лагерь был.
Это Гитлер со сворой фашистов
всю Германию погубил.
Мы видали в вагонах евреев,
и возможно, что в наш городок
привезли из других лагерей их …
Ну, а я что поделать мог?
Нет, мы ничего не знали!
Нас можно винить едва ли …
За этот позор на весь свет
Кто должен держать ответ?
Не мы, не мы, о нет!
Ведь мы ничего не знали!»
(Том Пакстон)
Они не знали. Они думали, что евреев везут в трудовые лагеря. Они считали, что в центре цивилизованной Европы невозможно замыслить и осуществить массовое умерщвление людей такого масштаба: «Это ваши еврейские преувеличения. Это ваша еврейская истерия». Поэтому они не бомбили подъездные пути к лагерям смерти. Поэтому они не слишком противились депортациям еврейских соседей, а зачастую активно им помогали.
Враньё. Они знали. По крайней мере, знали в США, в Британии и в СССР.
Да, «окончательное решение еврейского вопроса» осталось внутренним делом немцев. Да, о сути его они не сообщали даже союзникам.
Но уже в 1942 году появились свидетельства отважного молодого поляка Яна Карского (Козелецкого), который под видом немецкого солдата проник в несколько гетто и описал механизм истребления евреев. Он был на приёме у Рузвельта и умолял что-нибудь сделать. Рузвельт остался равнодушен.
В том же 1942 британцы получили стостраничный «Рапорт W» вахмистра Войска Польского Витольда Пелецкого. Он добровольно попал в Освенцим-Биркенау, чтобы разобраться в том, что там действительно происходит, и рассказать об этом человечеству. В его рапорте подробно — о селекциях, о газовых камерах, о медицинских опытах.
С 1940 по 1945 было совершено более 800 попыток побега из Освенцима. Некоторые из них удались.
В апреле 1944 г. из лагеря смерти сумели выбраться двое словацких евреев из рабочей команды — их имена Рудольф Врба (19 лет) и Альфред Ветцлер (26 лет). Парням удалось найти надёжное убежище в Словакии, и там они написали тридцатистраничный подробный отчёт. Без эмоций. Только сухие описания и факты.
Рудольф Врба: «В декабре 1942 года я шел по территории лагеря. У забора я заметил квадратные ямы внушительных размеров. Оттуда струился теплый воздух. Рядом никого не было. Когда я заглянул внутрь, то увидел много фрагментов обгоревших костей и детские головы. Почти нетронутые огнем детские головы. Тогда я не понимал, почему они не сгорели. Впоследствии выяснилось, что голова ребенка содержит гораздо больше жидкости, чем голова взрослого человека, и ей требуется больше времени и более высокая температура, чтобы полностью сгореть».
Врба и Ветцель бежали из лагеря не просто из-за отчаяния и с надеждой выжить.
В марте 1944 года в Освенциме началось оживлённое строительство. Расширялись «производственные мощности». Нацисты готовились к невиданному наплыву «контингента», который надо было переработать в кратчайшие сроки. Строилась новая, особенно длинная железнодорожная платформа. Немцы называли эту платформу «венгерским салями». Подпольный комитет Освенцима решил предупредить евреев Венгрии о том, что им грозит. И Врбе и Ветцелю помогли бежать…
Отчёт добрался до Венгрии и попал в руки лидеров еврейской общины тогда же, в апреле 1944 года. Но… руководители общины скрыли его. Видите ли, они боялись спровоцировать немцев и помешать реализации программы «товары в обмен на кровь». А один из самых влиятельных членов юденрата Рудольф Кастнер как раз в эти дни готовил «поезд спасения» для 1700 богатых будапештских евреев, и отчаянно торговался с нацистами за сумму выкупа.
Пятнадцатого мая, после двухмесячной подготовки, немцами из команды Эйхмана и сотрудничавшими с ними венгерскими организациями под руководством двух заместителей министра внутренних дел — Ласло Эндре и Ласло Баки — была начата депортация евреев.
Пока — из провинции. Будапешт не трогали.
Каждый день с вокзалов уходили 4 поезда с 3000 человек в каждом. По словам венгерского журналиста Ференца Синьковича, с 15 мая по 8 июля 435 тысяч человек были депортировано, в основном, в Освенцим. И стали дымом.
«Венгерское салями» заработало…
Венгерская аристократия никогда не была филосемитской. И, наверное, в спокойное время каждый за бокалом вина или палинки не раз прохаживался по поводу «засилья евреев» в экономике страны. Но они жили с евреями бок о бок тысячелетиями. Вели вместе дела. Их предки защищали евреев от дикой жестокости крестоносцев. И, видите ли, для этих людей никогда не было пустым словом понятие «честь нации и страны».
Поэтому среди верхушки венгерской аристократии возникло — не слишком большое — общество «Венгерское братство». В него входили отпрыски лучших, знаменитейших родов. Католики и протестанты. Вдова Иштвана Хорти Илона. Сын Регента Миклош Хорти-младший даже создал подпольную канцелярию по координации действий и связывался с советским командованием. Целью «Венгерского братства» было спасение евреев.
Вот что пишет Илона (цитирую по статье Элиэзера Рабиновича): «После немецкого вторжения, когда в конце апреля или начале мая начались депортации, была образована небольшая группа «конспираторов», обменивающихся новостями, и я была в их числе. Мы собирались в разных местах…, но чаще всего в моей квартире во Дворце. Нашей целью было использование полученной информации для помощи людям, когда это было возможно, а также предоставить Регенту информацию о вещах, о которых он иначе не мог бы узнать… Я буду говорить только о тех событиях, которые я твердо помню и которые записаны кодом в моем дневнике».
Пятнадцатого июня в Будапеште создаётся гетто. Отмечаются жёлтыми звёздами дома, определённые для проживания евреев. Жителям предписано также нашить на одежду жёлтые звёзды. Напомню — в гетто около 200 тысяч обитателей. На пару дней работы газовых камер и крематориев.
24 июня происходит взрыв. Хорти приказывает остановить депортации. На заседании правительства он кричит: «Я этого больше не потерплю! Я не позволю депортациям и дальше позорить Венгрию! Я требую, чтобы правительство сняло Эндре и Баки! Депортация евреев Будапешта должна прекратиться! Правительство должно предпринять все нужные шаги».
Но премьер Стояи и заместители министра внутренних дел Ласло Эндре и Ласло Баки саботируют его приказ, демонстративно отказываясь подчиниться.
Более того, на 6 июля они назначают начало депортации евреев Будапешта. К 8 июля рассчитывают её завершить.
Заметьте: все пока считают, что речь лишь о депортации в трудовые лагеря.
Тем временем, отчёт Врбы и Ветцеля становится достоянием гласности среди союзников. К Хорти обращаются Римский Папа, король Швеции, президент Рузвельт. Второго июля по Будапешту американцы наносят первый авиаудар, и все связывают это с обращением Рузвельта.
Третьего июля Илоне, вдове Иштвана Хорти, христианский священник передаёт отчёт Врбы и Ветцеля. Прочитав, она бежит к свёкру. Поздним вечером 3 июля Хорти впервые читает отчёт. Он в шоке.
Начальник его охраны генерал-лейтенант Карой Лазар мечется, пытаясь найти хоть кого-то, верного присяге и готового исполнить приказ Регента. Все отводят глаза.
Ночь на 5 июля: полковники Толдеши и Пакши-Киш, назначенные непосредственно руководить депортацией, селятся в гостинице «Паннония» совсем рядом с еврейским кварталом. Их по очереди отвозят к Лазару, он беседует с обоими с глазу на глаз. Полковники отчитываются в полученных приказах — да, через день назначена акция.
Лазар мчится в Эстергом. Разговаривает с командиром Первой танковой дивизии Ференцем Косорушем. Он уже даже ничего не просит. Просто рассказывает.
В ночь с 5 на 6 июля танки Косоруша входят в Будапешт.
Танкисты окружают Будайскую крепость, и полковник просит срочной аудиенции у Хорти. Регент принимает Косоруша, излагающего свой план действий. И Хорти окончательно решает применить регулярные войска против собственного правительства, чтобы не дать депортировать 200 тысяч будапештских евреев.
Почему? Почему, спрашивается, представитель трансильванского дворянского рода кадровый офицер-танкист Ференц Косоруш пошёл на это рискованное предприятие? Ради чего?
Я искала ответ в венгерских, американских и русских источниках, и не находила. Нашла — в воспоминаниях жены Косоруша.
Нет, полковник не слишком любил евреев. Но вот какое дело: оказывается, ещё больше он не любил, когда нарушают конституцию. Когда граждан его страны — любых граждан! — беззаконно везут на убой. Это не могла позволить ему стерпеть честь офицера и гражданина. Чёрт подери, оказывается, есть на свете люди, для которых это не просто громкие слова, но руководство к действиям. Решительным и скорым. И мне плевать, трижды чёрт подери, на то, любил ли моих соплеменников полковник Ференц Косоруш, когда он пошёл спасать их.
Косоруш перекрывает все дороги. Ласло Баки и Ласло Эндре вышвырнуты из столицы. Все жандармские участки окружены, жандармам предписано оставаться в казармах и не высовываться. Ошеломлённые немцы, не понимая, что происходит, не вмешиваются. Депортация остановлена. Премьера Стояи сменяет другой, гораздо более достойный, человек.
Да, спустя три с половиной месяца Хорти вынуждают уйти в отставку, и к власти приходит салашистский режим. Начинаются зверские убийства евреев Будапешта: бронзовые ботинки и туфельки на берегу Дуная — страшное напоминание об этом.
Всего три с половиной месяца выиграли для евреев доблестный полковник, старый Регент и аристократы из «Венгерского братства», выловленные потом гестапо и отправленные в Маутхаузен.
Как говорил Вознесенский: «Авантюра не удалась. За попытку — спасибо».
Так?
Не так.
Потому что 9 июля 1944 года в Будапешт приезжают Рауль Валленберг, Карл Лутц, представители других держав, Красного Креста. Они начинают выдавать евреям дипломатические паспорта, и регент Хорти делает всё возможное, чтобы по этим паспортам те смогли покинуть страну. Около 120 тысяч обречённых будапештских евреев уцелели.
Как говорил уроженец Будапешта американский сенатор Том Лантос — а он знал, что говорил — если бы не танки Ференца Косоруша, Валленбергу и другим просто некого было бы спасать…
Зарыты в нашу память на века
И даты, и события, и лица,
А память — как колодец глубока.
Попробуй заглянуть — наверняка
Лицо — и то — неясно отразится.
Разглядеть, что истинно, что ложно
Может только беспристрастный суд:
Осторожно с прошлым, осторожно —
Не разбейте глиняный сосуд!
http://www.shakshuka.ru/konstituziya/4065