Двери, особенно, прозрачные, выполняют важную функцию. Они отделяют «я» от «мы», «мы» от «они», «они» от «я». Чётко разграничивают: это территория, где хозяин – я, и точка. А это – пространство, за которое отвечаем уже мы. А там – они, но для них «они» – это «мы», а «мы» – это «они». Стены или непрозрачные двери так не умеют. Они оставляют «я» наедине с собой. И «мы» – наедине, без «они», и тогда уже на «мы» и «они» приходится распадаться самому «мы».
Прозрачные двери и двери-решетки разграничивают, оставляя возможность контакта. И позволяют контактировать («А там как?»), оставляя возможность быть разграниченными. Здороваться, но не тесниться. Знать о другом, не своем порядке жизни, но не подстраивать под него свой и не распространять свой на него.
От улицы до квартиры – три-четыре двери. Ажурные ворота дают возможность увидеть, что внутри, и, когда открыты, зайти внутрь, во двор. На ночь закрывают. Это первые двери. Вторые двери – в подъезд, и тут уж без ключа не войти. Это граница категорическая, но – прозрачная. За дверью подъезда – лифт и лестница на галерею, с дверью, конечно. Тут бывает по-разному: или заперто на ключ, и чужой не пройдет, или только закрыто. Но сплошные двери перед галереей, не прозрачные, не решетчатые, не застекленные, мне не попадались. Далее – по галерее, к своей двери. Она заперта, понятное дело. Но – часто тоже с прозрачными стеклянными окнами.
