Будапешт осознается как город двойной, состоящий и Буды и Пешта, из правого и левого берега.
Это в целом правильно, но тут с логикой спорит история.
Документ о создании Будапешта в 1872 году объединял три города: Буда, Пешт и Обуда.
О ней и речь.
Обуда.
Если бы не эстакада моста, разрезавшая Обуду на две части, ее проще было бы воспринимать как единый организм. Сейчас же дворец семейства Зичи XVIII века оказался по одну сторону дороги, а современная ему церковь Петра и Павла – с другой.
Этакое провинциальное барокко. Огнеборец. Это вода у него из ведра льется, на каменный огонь, горящий на постаменте.
Но в барокко, в тихие для Венгрии и спокойные времена Марии Терезии вклиниваются в Обуде еще две стихии. С одной стороны Рим: здесь неподалеку два амфитеатра римским времен, чуть дальше – Аквинкум, римский город, и еще руины вразброс. С другой – XIX век, время объединенного Будапешта, время кофеен, время писателей.
Вот один из них, Дьюла Круди. Точнее – его персонаж.
Вино, книга, бокал, сифон. Всё необходимое.
Круди для Венгрии значит немало. В районе студенческом и веселом – улица его имени, и на прилавке в маленьком книжном – его книги. В музее Торговли и т.п. – мемориальный зал Круди; на шкафу убедительный ряд пустых бутылок. В настенной росписи, сообщающей, что улица Кирай – наипештская улица, по всем Пеште самая пештская, аргументируется это утверждение цитатой как раз из Круди.
Но с русскими переводами беда. В сети – практически ничего.
На бумаге существует повесть для детей «Король цирка».
А главная, похоже, книга Круди, о путешествиях Синдбада-морехода, мне на русском языке ни разу не попадалась. Это венгерский Синдбад, сухопутный. И путешествует он, похоже, всё больше по кофейням и пивным.
Улочку, кстати, узнаете?
Кадр из фильма «Синдбад». Режиссер Золтан Хусарик. 1971 год © MAFILM Stúdió 1
…поэтизирующий давно сгинувший в небытие культурный и бытовой уклад "Синдбад" своей ностальгической обращенностью в минувшее, "поисками утраченного времени", любованием прошлогодним снегом и тоской о потерянном рае перекликается с поздними вещами Висконти или, с другой стороны, с грузинским кинематографом 1970-80-х годов, тут можно вспомнить и Тарковского с его "Зеркалом", но лучше не вспоминать
Оксана Якименко цитирует один из рассказов в переводе О. Россиянова:
На мосту стояла каменная статуя какого-то святого, и оттуда хорошо была видна маленькая кондитерская с ее табачного цвета шторами и облезлыми золотыми буквами на вывеске. «А. Маршали» — гласила эта потрескавшаяся вывеска над кондитерской, где Синдбад некогда часами простаивал у колченого бильярда, позванивая шпорами и опираясь на кий в позах изящных и задумчиво-непринужденных, потому что у кондитерши были красивые каштановые волосы и карие глаза.
Эх, я бы почитала! А у колченого бильярда – это как?
Всё-таки главная идея всего убранства города, и Буды, и Пешта, и Обуды, – радость земледельца по поводу хорошего урожая. Чему положено цвести – цветет, чему положено плодоносить – плодоносит. На фасадах, на дверях, на портале главного храма, в интерьере Оперы – сплошь румяные яблоки, масляные подсолнухи и толстощекие упитанные младенцы.
И на окнах Обуды – тоже.
У стены церкви святых Петра и Павла стоит стела красного мрамора, но стоит непонятно: то ли так и задумано, и отбитый край входит в художественный замысел, то ли ремонтировать вынесли.
Персонаж, которому стела посвящена, оказался непростой. Антонио Бонфини, итальянец Кватроченто, (a magyarrá lett – ставший венгром, как я понимаю), гуманист, филолог и историк, приехал в Буду в 1486 году по приглашению короля Матьяша. Матьяш тоже был вполне человек эпохи Возрождения, книголюб и полиглот.
При его дворе Бонфини стал преподавателем и переводчиком, написал труд из 45 книг Rerum Ungaricarum decades – «Деяния венгров» (декады). Упомянул так и Дракулу, внеся собственный (или инспирированный королем?) штрих в его образ. В церковь эту в свое время и был перенесен его прах. via
Ближе к вечеру на Главной площади и в окрестностях собирался быть Пивной фестиваль. Оно, конечно, Венгрия – страна винная, но и здешние пивовары с неослабевающим энтузиазмом работают на благо сограждан, и некоторые вполне успешно.
A millecentenárium emlékére. Миллецентенариуму в память.
Миллецентенариум. Слышали вы что-либо подобное? Оказалось, это тысячастолетний – в русском языке и слова-то такого нет! – юбилей. Юбилей Венгрии, естественно. О том, как Венгрия в 1896 году отмечала тысячелетний юбилей, Миллениум, в Будапеште рассказывает каждый перекресток, поскольку с каждого перекрестка видно хоть одно здание, к тому юбилею построенное. А если не видно, значит, было построено, да не дошло до наших дней, как павильоны Юбилейной выставки.
В 1996-м уже так не гуляли, но дату камешком отметили.
Бронзовый Пал Харрер, первый и последний мэр Обуды, стоит на Главной площади. Он прожил 85 лет. Умер вовремя, в конце июля 1914 года, не узнав, что прекрасная эпоха закончилась…
О девушках как-нибудь потом…
Специально сюда ехать при первом визите в Будапешт, наверное, не обязательно. Но когда исхожены бульвары, исследованы купальни и кофейни, проинспектированы зоопарк и Картинная галерея, когда посмотрено из Буды на Пешт и из Пешта на Буду, взглянуть еще и на Обуду – очень и очень правильная мысль.
