Сначала оказалось, что лестница этого дома украшена совсем уж роскошными коваными перилами.
Свет падал сверху, из большой стеклянной двери, выходящей на галерею, и завитки орнамента вырисовывались черными линиями в окружении этакого светящегося ореола.
Причем внутри плоскости перил этим завиткам было тесно, они, как плющ или дикий виноград, пускали отростки в обе стороны: это не рисунок, пусть металлом, а композиция скульптурная; не рельеф – барельеф, осваивающий пространство.
Я еще подумала: а как пыль-то с этих кружевных фантазий вытирать? кто будет проходить мокрой тряпкой по этим лепесткам-росткам-бутонам-завитушкам? или пылесос носить по четырем этажам, каждый метров пять высотой?
Потом сообразила, что это сияние, окружающее завитки перил, складывается как раз из пыли, пуха, паутинок…
Затем обнаружились узорные окна. За ними – классический пештский внутренний двор.
На мое счастье, все двери открыты.
Жара, пол теплый. Интересно, местные жители босиком по нему ходят?
Вот так вышел за порог – и весь в кружевах…
Удалось выйти на галерею и на втором этаже, и на третьем. Все, кто был в Будапеште, знают, что во двориках почти не слышно улицы, и всегда прохладнее, какой зной ни будь в городе. Лето стоит роскошное, температура в начале июля как завалилась за +30, так и не снижалась. Город прогрет насквозь, он как раскаленный утюг, и в тени уже та же плотная жара… Камень теплый, металл теплый. Во дворике не такое пекло, конечно, но… Чувствуешь себя внутри свежесваренного яблочного варенья.
Я поднималась по лестницам,
выглядывала во двор через стекла окон,
выходила на галереи,
и что-то наверху все время смущало меня, что-то мерещилось над головой (потолок там, чему там быть?). Но на голове – закинутые на макушку темные очки, и вверх смотреть неудобно,
да и тут, по сторонам, всякой красоты хватает….
Наконец, подняла голову.
Над лестничным проемом, на потолке, на высоте такой, что кажется – рядом с созвездиями, обнаружилась фреска.
Небеса и ангелочки, забранные в рамку квадрифолия.
Когда-то, в до-гугловские еще времена, попалось мне в книжке: сооружение, мол, имеет в плане форму квадрифолия. И – без картинок. Искала я тогда тот квадрифолий по энциклопедиям…
С временем создания всё понятно. Такие дома в Будапеште – это 80-е и 90-е годы XIX века. Их столько, что город может позволить себе не на каждый вешать табличку про «памятник архитектуры» и «охраняется государством». Во всяком случае, на этом доме такой таблички я не увидела. Удивительнее, что и в сети пока не нашла ничего про этот дом.
Внизу стали слышны звуки: шшш, шшш… Это, пока я бродила по галереям и разглядывала фреску на потолке, на лестницу вышел уборщик с метелкой. В доме на четыре жилых этажа единственные звуки – шуршание метлы, сметающей пыль со ступенек каменной лестницы. Дом времен Австро-Венгерской империи не охранялся не империей, не сменившими ее другими государствами. Он сохраняется (не «охраняется» – от кого?), как видно, его жителями. Фреска слегка облупилась, конечно, слегка потрескалась. Перила кованые, если сильно приглядываться, кое-где утратили лепестки и завитки. С фасада штукатурка осыпалась. Но, в который раз: это морщины и седина, а не синяк под глазом. Это старение дома, который любят и берегут. Ну, как получается. По-человечески.
А с карниза над воротами на проходящих мимо (и особенно – на входящих в дом) смотрит он. Гений места.
