Петербург
Еще одна функция ресторана fin de siècle — публичность любовных свиданий. Общая демократизация отношений полов в этот период идет рука об руку с демократизацией ресторанной культуры. Появление в ресторане с дамой теперь вовсе не означает факт любовной победы и демонстрацию обладания (как это было еще в середине века — см.: «Что делать?» Чернышевского), теперь обедать в ресторане можно даже с едва знакомыми дамами. И хотя ресторан по-прежнему — главное обиталище кокоток[5], в ресторанах теперь обедают совсем не только кокотки. Теперь это форма вечерней жизни, самый простой и не требующий подготовки выезд в свет. Точно так же, как друга или приятеля, в ресторан можно пригласить девушку или даму. В ресторанах вполне возможны знакомства — как ранее на балах, в театральных ложах, на званых вечерах и пр.
*
Неприятие жизни напоказ должно привести к дальнейшей демократизации ресторанной культуры — к появлению множества маленьких кафе, в которых найдется нечто приятное для человека с любыми запросами; к движению в сторону массовой ресторанной культуры, характерной для общества потребления. Однако Мировая война и последовавшая за ней революция надолго остановят этот процесс.
Советская культура усвоит то восприятие ресторана, которое было характерно для середины XIX века: ресторанов вновь станет немного, посещение ресторана в общественном сознании станет делом неправедным и опасным. В ранней советской культуре ресторан — это малопривлекательный локус нэпманства или близкий ему локус бандитизма. В ресторан ходят те, у кого много денег (а это само по себе отрицательное качество), и те, кому есть что скрывать — например, собственный домашний адрес. Честные люди едят и общаются по домам. Эта ресторанная фобия оказалась весьма устойчивой и, несмотря на легкую попытку реабилитации ресторанной культуры на излете оттепели (кинофильм «Дайте жалобную книгу», 1965), твердо закрепилась в советском искусстве до самого последнего десятилетия (достаточно вспомнить популярнейшие историко-ретроспективные фильмы конца семидесятых: «Трактир на Пятницкой», 1978, или «Место встречи изменить нельзя», 1979). И в бытовых советских комедиях (от «Бриллиантовой руки», 1968, до «Мимино», 1977) ресторан имеет исключительно отрицательные коннотации.
http://magazines.russ.ru/nlo/2018/1/stolichnyj-restoran-kak-fenomen-russkoj-zhizni-fin-de-siecle.htmlПариж
Американский путешественник Джон Сандерсон в 1835 году наблюдает следующую картину: «Войдя в кафе, вы видите где-нибудь в стороне усатого мужчину в белом переднике; изящно склонив голову, он предается чтению любимой газеты; это слуга. Позовите его один раз, второй, затем третий – после этого дама, восседающая за конторкой, позвонит в колокольчик и отвлечет слугу от его ученых занятий. Если вид ваш обличает особу из хорошего общества, дама за конторкой не позволит вам звать слугу больше двух раз, а расшитый жилет и бакенбарды вовсе избавят вас от необходимости звать слугу; он явится сам».
Мильчина В.А. Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Лондон
29 декабря 1675 года британский король Карл II подписал «Прокламацию о запрещении кофеен» («Proclamation for the Suppression of Coffee Houses»). Кофейни были объявлены «пристанищем недовольных существующим порядком лиц и просто бездельников», в которых «порождают ложные, скандальные слухи, которые распространяются за границей, вредят репутации правительства Его Величества, нарушают мир и спокойствие в королевстве. Его Величество считает нужным… чтобы упомянутые кофейни были закрыты».
Это вызвало мощнейший публичный протест. Когда стало ясно, что прокламация будет проигнорирована, а авторитет правительства подорван, вышел еще один указ, по которому продавцы кофе получали возможность остаться в бизнесе, если заплатят 500 фунтов и присягнут на верность короне. Но плата и временные ограничения были вскоре отменены с довольно странным пожеланием – кофейни не должны были обслуживать шпионов и других подозрительных личностей.
Том Стендейдж «История мира в шести бокалах»
Париж
С другой стороны, именно в это время получает широкое распространение сохранившая свое значение и до нынешних дней формула «sortir» — т.е. выходить, покидать свой дом для той или иной формы проведения досуга. Именно в это время представители практически всех социальных групп (а не только элита) начинают ощущать необходимость развлекаться, «выходя» при этом за пределы места своего обитания, что сублимировалось в известном высказывании А. Дельво 1867 года: «Жить в своем доме, думать в своем доме, пить и есть у себя, любить у себя, страдать у себя дома, умирать у себя дома — все это кажется нам скучным и неудобным. Нам нужны общество, публичность, улица, кабаре, кафе, ресторан» [Delvau 1866: 60].
http://magazines.russ.ru/nlo/2018/1/bezzabotnoe-plavanie-i-neistovyj-tanec.html