Ах, какие арки оказались у этого дома над лестницей! Высокие белые, с линиями чистыми и строгими. И в прямом смысле – чистыми (не намазано, не побито), и в переносном (без попыток красоту это еще как-то украсить, без декора и «задумок»).
Давно я в этот дом попасть не могла – и было понятно, почему. Дом – у него, кстати, имя есть, Derra-ház – стоит с середины XIX века в таком месте города, которое, конечно, самый центр, но со всеми центру присущими проблемами. Перекресток. Поток транспорта (с одной стороны Дунай и Цепной мост, с другой – выход на парадный проспект Андраши; минуты без машин нет).
Тротуар перед фасадом узенький-узенький и вечно заполненный туристами под светофором. И другим путем не пройти, все под этим светофором, на углу дома, на узеньком тротуаре и толпятся. Возможно, в странные времена, когда улица носила имя графа Иштвана Тисы, или тротуар был шире, или проезжая часть уже, и так тесно не было. Но сейчас улица Аттилы Йожефа – не самое, пожалуй, уютное место.
Вот жители дома и держат ворота на замке.
Ничто не намекает, что гостей в доме ждут – не ждут! И выглядят ворота именно как преграда: граница на замке! Ни разу до сих пор их открытыми не видела.
Но тут какая-то компания с детьми-подростками неопределенного количества из этих ворот выходила… Я и просочилась.
А там – арки!
Строил этот дом один из немногих здешних архитекторов-классицистов, Йожеф Хилд, родившийся еще в XVIII столетии, как раз в год Французской революции. Многие его постройки находятся как раз в ближайших кварталах, в том числе главное – базилика святого Иштвана, работу над которой начинал он, Миклош Ибл после его смерти заканчивал.
Вошла, поднялась по пологой лестнице красного камня.
Двор у этого дома – тоже строгий, как и подобает временам императоров австрийских, официальный, рассчитывающий на дисциплинированность обитателей и скромность их поведения.
Кусты, совок и утюг.
Рождественский венок.
Птица не живая. Птица – голубей отпугивать.
А это борьба с холодом по-будапештски. Между окнами кладется прямоугольный брус поролона. И всё. Ну, может, слова какие волшебные при этом говорятся. Видела – причем в приличном доме, в районе Парламента – как в окне лежал такой брус поролона, оказавшийся длиннее, чем надо. И ничего: положили его буквой U, и порядок. Нет, точно слова волшебные говорили…
Обошла, осмотрела галереи.
Тишине порадовалась: ни звука ни с улицы, ни из окон.
И на выходе снова: арки!
Боже, какие арки!
