Император Леопольд I
Christoph Kampmann
доктор исторических наук, профессор университета г. Марбурга (Германия), руководитель семинара по истории раннего нового времени
…долгое время Леопольд имел в историографии репутацию нерешительного, крайне религиозного, отрешенного от мира, зависящего от своих советников и совершенно не воинственного монарха.
Однако не так давно в исторических исследованиях наметился коренной перелом, связанный с переосмыслением политики Леопольда. Теперь Леопольд считается чрезвычайно успешным императором, которому удалось поднять германскую империю на вершины власти, которых не достигал, вероятно, по современным оценкам, никто ни до, ни после него. Если речь шла о его интересах, то Леопольд мог действовать крайне решительно, даже беспощадно, так что в последние годы своего правления он не без основания внушал страх как в империи, так и при дворе в Версале.
*
Леопольд придавал большое значение тому, чтобы представать скромным, богобоязненным, полностью преданным династии монархом и лишь крайне неохотно позволял изображать себя военным героем, даже в тех случаях, когда его армии праздновали огромнейшие военные победы и совершали грандиозные завоевания. Такая сдержанность была среди правителей его времени совершенно непривычной. Она способствовала тому, что ни союзники, ни противники не могли в полной мере оценить мощь императора, что позволяло ему в решительный момент нанести неожиданный удар.
*
- Тайное завещание 1688 г. как поворотный пункт
В завещании идет речь и о наследовании в Испании: в случае, если наследство в Испании вскоре отойдет к нему самому и его наследникам по мужской линии, Леопольд определял своего второго сына Карла испанским преемником. Здесь Леопольд заявил свою принципиальную позицию императора в отношении испанского наследства: на основании бесспорного по мнению Леопольда факта, глубоко укоренившегося в законах династии Габсбургов, мужская линия австрийского дома имела право взаимного наследования, игнорируя любых других претендентов, поэтому Леопольд считал себя законным наследником в случае прекращения испанской линии. Тем самым Леопольд без церемоний отметал возможные претензии на испанское наследство Бурбонов и Виттельсбахов, причем претензии Людовика XIV в завещании даже не были упомянуты.
- Трудное начало императорской власти: договор Габсбургов–Бурбонов о разделении 1668 г.
*
Людовик XIV в последующие годы постоянно успешно вмешивался как верховный судья в имперские дела. Эти действия были провокационными по отношению к Леопольду, который, конечно, практически ничего не мог предпринять против них, к тому же у него скоро возникли дополнительные трудности. Османский султан, могущественный и агрессивный исламский сосед на юго-востоке, в 1662 г. напал на земли Габсбургов: он вторгся на приграничные территории контролируемой Габсбургами Венгрии и таким образом угрожал границам империи. Нападение турок удалось отразить только благодаря сильной поддержке имперских чинов на Регенсбургском рейхстаге 1663 г. и при унизительном для императора содействии Франции, после чего с султаном был заключен двадцатилетний мирный договор, достаточно выгодный для империи.
*
Кроме того, в Венгрии часть критически настроенного по отношению к Габсбургам протестантского дворянства оказалась недовольна мирным договором с Турцией. Попытки Вены подавить эту оппозицию военной силой привели к дальнейшей эскалации конфликта, которая позже вылилась в гражданскую войну между враждебными Габсбургам «курруццами» [Откуда тут двойные рр и цц? Куруцы – от венг. kuruczok/kurucok, словацк. kuruci, от слова «крест». – АЧ] и верными им «лабанцами».
Помимо этого, в первые два десятилетия правления на императоре тяжелым бременем лежала неопределенность династического будущего австрийской и испанской ветвей Габсбургов. Ни Леопольд, ни его испанский кузен, король Карл II Испанский (1665-1700) не имели наследников по мужской линии, и при различных дворах уже строились совершенно секретные планы о том, что должно произойти в случае пресечения линии дома Австрии с австрийскими владениями. Это дополнительно ослабляло авторитет императора Габсбурга. Только в 1678 г. у императорской четы родился желанный престолонаследник.
Лишь зная эти обстоятельства можно понять строго секретный договор, остававшийся неизвестным до XIX в., заключенный между Леопольдом и Людовиком XIV в январе 1668 г. о возможном разделении испанской империи.
*
В частном общении он представал перед многими современниками в высшей степени любезным, набожным, сознающим свой долг, усердным монархом, кроме того, типично для Габсбургов, он был очень одарен музыкально. Политику Леопольда характеризовали между тем ярко выраженная настойчивость и решительность, которые основывались, прежде всего, на практически несокрушимой вере в исключительное положение, предназначение и будущее его дома.
*
Страх перед Францией увеличился также из-за преследования французских протестантов, ставшего все более агрессивным после мира в Нимвегене 1679 г., и достигшего своего апогея в эдикте Фонтенбло 1685 г. Идущая из Франции нескончаемая волна беженцев сильнейшим образом беспокоила их единоверцев как в империи, так и в Европе в целом, что увеличивало антифранцузские страхи. В страхе перед Францией многие, особенно протестантские чины империи, еще теснее сплотились вокруг императора. Парадоксально, что Леопольд, который вел на собственных территориях, особенно в Венгрии, такую же четкую антипротестантскую конфессиональную политику, считался, тем не менее, в глазах протестантской империи гарантом, защищающим от дальнейшего продвижения Франции.
*
Сосредоточив все свое внимание на угрожающем положении дел на западе империи, политики в Вене непозволительно недооценили новую угрозу со стороны османов, при том, что срок двадцатилетнего мира подходил к концу. Османская империя, которая в 1670-е гг. достигла наибольших в своей истории размеров, при великом визире Каре Мустафе стремилась к дальнейшей экспансии. Вена же допустила срыв переговоров с предводителем курруццов графом Имре Текели. Это дало великому визирю последний повод для того, чтобы объединиться с Текели и в начале лета 1683 г. во главе 200‑тысячного войска внезапно начать наступление на Вену.
Леопольд, императорская семья и двор спешно покинули резиденцию и отправились вверх по течению Дуная в Пассау. Это было хоть и не героическое, но, все же, умное решение, ведь находясь в Пассау, Леопольд мог ускорить создание антиосманского альянса, в который наряду с Папой входили Польша и многочисленные имперские князья. После двухмесячной осады Вены, которая была в высшей степени изнурительной и стоила больших потерь, интернациональному войску под командованием польского короля Яна Собеского и императорского главнокомандующего Карла IV Лотарингского удалось снять осаду, одержав победу в битве на Лысой горе.
*
…в период между 1684 и 1688 гг. Священной Лиге удалось добиться в тяжелых, кровопролитных битвах с османами почти сенсационных успехов. После битвы на горе Харсани в 1687 г. и завоевания находящейся с 1521 г. во власти турок крепости Белград в 1688 г. почти вся Венгрия была в руках Габсбургов. Мятежи и серьезные беспорядки в Константинополе, которые привели к падению султана, казалось, указывали на распад Османской державы. Все это означало эпохальный поворот: австрийские Габсбурги значительно расширили свои территориальные владения и поднялись до уровня великой державы. Турецкая угроза, которая с начала XVI в. была константой и общим местом в имперской политике, исчезла – веха, которую вряд ли можно недооценить.
Леопольд как всегда стремился как можно быстрее закрепить за династией вновь приобретенные области. На заседании рейхстага в Прессбурге в 1687 г. венгерские сословия нехотя подчинились жесткому напору Леопольда преобразовать Венгрию «из благодарности» за ее освобождение в наследственную монархию дома Габсбургов. В следующем году Леопольд и его сын Иосиф, продолжающие политику «освобождения», подчинили своей власти великое княжество Трансильванию. Одновременно венский двор назначил специальную комиссию, которая должна была разработать схему принципиальных изменений структуры Венгрии в духе центральной монархической власти, меркантилизма и камерализма. Торжественное воззвание Леопольда о необходимости подняться на борьбу с османским владычеством с помощью имперских войск, обращенное к балканским народам, показывало, что стремление Вены к экспансии в юго-восточном направлении не исчерпывается подчинением Венгрии.
*
По мирному договору в Карловитце в феврале 1699 г. Османская империя уступала Леопольду почти все королевство Венгрию (все, кроме Баната) и великое княжество Трансильванию, что было значительным территориальным расширением для австрийского дома в центральной Европе
*
Хотя союзнический договор 1703 г. и был дипломатическим триумфом, военное положение продолжало оставаться мрачным: в Баварии по-прежнему находился французский лагерь, таким образом, недалеко от границ эрцгерцогства Австрия были размещены французские войска; город рейхстага Регенсбург был в руках вражеских войск. К тому же в Венгрии начиналось новое восстание против власти Габсбургов. Незадолго до своей смерти в мае 1705 г. Леопольд стал свидетелем нового поворота в войне, последнего «перелома» в своей не бедной на драматические повороты жизни. В битве при Хехштедте в августе 1704г. союзническая армия императора и англичан под командованием принца Евгения и Мальборо нанесла сокрушительное поражение франко-баварским войскам, самое сокрушительное из тех, которые до этого Людовик XIV пережил за весь период своего правления. Французский король спешно вывел все войска из империи, а Бавария была занята имперскими частями.
В конце жизни многим политическим наблюдателям казалась вполне возможной перспектива осуществления Леопольдом династических целей при поддержке Большого альянса, его сын Карл небезосновательно мог претендовать на все испанское наследство. Во всяком случае, для самого Леопольда не существовало никаких сомнений в том, что династическая «программа», сформулированная им в Тайном завещании 1688 г., будет претворена в жизнь. Его вера в будущее дома Австрии была несокрушимой.
Заключение
Вряд ли что-либо может лучше проиллюстрировать необходимость переосмысления образа императора Леопольда, чем борьба за испанское наследство. Здесь нет места нерешительному и сдержанному правителю. Леопольд, как никто другой, (в том числе и Людовик XIV) придерживался своих максималистских требований в династических вопросах: с 1680-х гг. он неуклонно и несокрушимо боролся за то, чтобы дому Австрии полностью досталось все испанское наследство. При этом он абсолютно не стеснялся в выборе средств: и империя, и Европа увидели императора, который со всей жесткостью, игнорируя правовые и моральные нормы, преследовал свои династические цели.
При анализе образа Леопольда бросается в глаза странная противоречивость: в своих целях он был традиционалистом. При этом он не замечал, что испанская линия Габсбургов уже давно распрощалась с представлениями о единстве с австрийской ветвью, в то время как для Леопольда это единство был само собой разумеющимся. Его методы в войне, дипломатии и публицистике были, напротив, совсем другими, их ни в коем случае нельзя считать традиционными; это сочетание традиционализма и радикализма выходит уже за рамки XVII в. Сам Леопольд не дожил до окончания борьбы за Испанию и поэтому ему не пришлось узнать, что решение испанского вопроса было не таким, как в его мечтах. Несмотря на то, что финал борьбы за испанское наследство не соответствовал представлениям Леопольда, его вклад в европейскую политику XVIII в. вряд ли следует недооценивать: своей решительностью, настойчивостью и жесткостью именно он заложил основу того, что Австрия стала одним из центральных акторов международной политики и оставалась им до ХХ в. Он способствовал триумфальному становлению новых политических инструментов и методов, которые в долгосрочной перспективе были несовместимы с традиционным порядком Священной Римской империи. К тому же Леопольд оказался очень талантливым противником Людовика XIV, который самое позднее с 1680-х гг. имел действительно веские причины опасаться своего соперника в империи.
Перевод с немецкого А.В.Лазаревой
Император Леопольд I
Автор
Christoph Kampmann