1983
Попался текст, венгерский, про нашу улицу.
Эдён Герё, журналист, писатель, инженер, в конце XIX века написал про Будапешт книгу «Моя столица», Az én fővárosom. Хорошо бы, конечно, прочитать её всю. Я постараюсь.
1958
Пишет он по правилам венгерского языка тогдашним, не современным. Улица у него не utca, а utcza. Прописные и строчные буквы он тоже ставит не по правилам, а как душа велит. Но попробую… [В скобках мои замечания]
1966
“Minden kerületnek meg van a főutczája, mely reprezentálja, a mely egyszerre szíve is, tüdeje is, feje is a városnak. A Lipótvárosé a nádor-utcza, a belvárosé a váczi-utcza, a Terézvárosé az Andrássy-út, Ó-Budáé a Lajos utcza, az Erzsébetvárosé a. Három-Dob-utcza.
Most csak dob-utczának nevezi a profán világ de a hagyományokhoz pietással ragaszkodó dobutczai nem enged a negyvennyolczból, azaz, hogy a háromból.
Mikor az öregrendű dobutczainak lelke, a letűnt régi jó időkben révedezik, mikor emlékezetében ifjúságának másodvirágzását éli, ha az unokáknak a gyermekkora csínjait mesélgeti,
mindig hozzáteszi, hogy mindez akkor volt, mikor még német nyelven háromdobosnak mondották az utczájukat. A dob-utczát két részre osztják: belső és külső dob-utczára.
A külső dob-utczában nagy a jókedv, a belsőben a lelkesedés. Mindkettő zajosan nyilvánul.
Ez a zaj maga a Dob-utcza. Itt minden zajosan történik.
Zajosan esznek, zajosan isznak, zajosan gondolkoznak, zajosan éreznek és zajosan imádkoznak. ...
Erzsébetvárosban, akárcsak Konstantinápolyban, mindenki az utczán él, a boltajtóban vagy a kapuban áll, ül, beszélget, kávézik, köt, varr, látogatót fogad, kölcsönt kér és kölcsönt ad.”
Gerő Ödön
«В каждом районе есть своя главная улица, которая репрезентирует его, будучи для него одновременно сердцем, лёгкими, головой. Для Липотвароша наместник-улица [Nádor utca; самый центр, с неё открывается вид на базилику Иштвана], для центрального Пешта вацская улица [ну, улицу Váci все знают], для Терезвароша Андраши-проспект, для Старой Буды Лайош-улица, для Эржебетвароша [района Елизаветы] – Три-Барабана-улица.
1973
Сейчас невежественный мир её называет просто барабан-улицей. Но настаивающие на традиции жители барабанной улицы не согласятся на 48, только на три [оказывается идиома nem engedni a 48-ból означает стойко стоять на своём, держаться прежних требований].
1979
Когда грезит о прошедших добрых временах старомодная душа жителей-барабан-улицы [эх, а по-венгерски-то одно слово: dobutczai], когда оживает в её памяти второй расцвет молодости, тогда, если внукам берутся рассказывать о своих детских годах, всегда добавят, что всё это было тогда, когда говорили ещё о жителях улицы по-немецки, как о трехбарабановых [háromdobos].
1982
Барабанная улица делится на две части: внутреннюю и внешнюю Барабанную улицы. [Бульваром Елизаветы делится; внутренняя, ближе к Дунаю, – это как раз Еврейский квартал, Zsidónegyed, понятие не официальное, не административное – житейское].
На внешней барабанной улице большое веселье, на внутренней воодушевление.
Обе очевидно шумные. Этот шум – сама барабанная улица.
Здесь всё шумит.
1984
Шумно едят, шумно пьют, шумно думают, шумно чувствуют и шумно молятся. ...
В Эржебетвароше, как в Константинополе, все живут на улице, стоят в дверях магазинов или в воротах, сидят, разговаривают, пьют кофе, вяжут, шьют, принимают посетителей, просят кредит и дают кредит».
Эдён Герё
Герё писал в последнем десятилетии XIX века.
1948
Фотографии же – из второй половины ХХ века. И на фотографиях никто в общем-то не шумит.
Шуметь некому.
1945
Сейчас район, где проходит Барабанная улица, всё так же называют Еврейским кварталом, но также – кварталом вечеринок, Bulinegyed. Тут теперь ночные клубы, англичане на мальчишниках, уличные фестивали и прочие радости жизни.
Барабанная улица забыла немецкий, почти не говорит на идиш, русский тоже забывает, английский – осваивает (Ignore street dealers!),
А на фотографиях – пауза. Перерыв между временами.
Gerő Ödön
Az én fővárosom. Tárcák. (Budapest, 1890)