Первая суббота апреля, Будапешт, 4 часа дня. К набережной Дуная, возле моста Свободы, собирается молодежь с подушками в руках. Девушки несут свои подушки — новенькие, только что специально для этого купленные — в пакетах и сумках. Сразу и не разглядишь.
Папа с шестилетним сыном в желтой куртке шагают с видом серьезным и сосредоточенным. Этот мальчик потом будет одним из главных героев битвы. Мальчишки, студенты-первокурсники по виду, несут подушки, закинув на спину. Этакие Давиды с пращей за плачами, в куртках и майках.
На месте ждут фотографы — куда ж теперь без них! И трое-четверо ребят в фиолетовых футболках — это организаторы. Инвентарь: рупор, чтобы отдавать команду к началу битвы, и баллоны с краской, чтобы трафаретить на подушках что-нибудь боевое и духоподъемное. Подходит парень в остроконечной меховой шапке, как у мадьяр-кочевников, и со здоровенным бубном в руках. Он здесь важная фигура. Его дело – задавать сражению правильный ритм.
Собрались, поздоровались со знакомыми (девушки обязательно целуются в обе щеки), потолкались для разминки, попрыгали на одном месте, ведущий дал команду в мегафон, ударил бубен… И началось! Двести человек с детсадовским азартом лупят друг друга подушками, прыгают и хохочут; девчонки забрались парням на плечи и самозабвенно машут подушками сверху вниз, налево и направо; мальчишка этот в желтой куртке верхом на папиных плечах проплывает сквозь толпу как фрегат под парусами; хохот и визг, веселая толкотня и то упоение, которое поэт искал в бою, да не знал, что этот бой — подушками.
На десятой минуте лопается чье-то «оружие», и первый пух летит над битвой, запутываясь в кудрях и налипая на шарфы. В правилах на это счет сказано, что предпочтительнее подушки с искусственным наполнителем… Но и они лопаются на двадцатой минуте боя. Вот уже под ногами крутится белое легкое месиво — последний привет всем надоевшей зиме. Подушки мелькают над головами, а сверху на все это буйство невозмутимо смотрят каменные статуи старинного здания университета…
Битва подушками — развлечение международное. В мире проходит уже не первый год, обычно в первую субботу апреля. Идут подушечные баталии в Нью-Йорке, Вашингтоне, Париже, Будапеште, Варшаве, Гонконге, Амстердаме, Лондоне. В Минске, говорят, запретили.
Похоже, города делятся на те, что могут себе позволить битву подушками, и на те, что — нет. Это вопрос характера городской жизни. Должен ли градоначальник с подозрением относиться к таким акциям? Следует ли мирным гражданам опасаться бойцов, вооруженных подушками? Необходимы ли при этом турникеты, входные рамки и системы ограждения? И сколько полицейских должны контролировать ход несанкционированного подушечного мероприятия?
Те, кто запрещают подобные действия, опасаются, видимо, что в них выплеснется накопленная агрессия, что они станут очагами негативной энергии: им, мол, подушками подраться разреши, так они и с дубинами, глядишь, пойдут!
Все просто, господа градоначальники. Не надо накапливать в городе негативную энергию — не надо будет и опасаться ее весеннего всплеска. Не надо обижать людей, не надо портить им жизнь, не надо кричать на них устно и письменно: «Проход закрыт!» и «Выхода нет!» Город определяется тем, как в нем живут люди, а не красотой зданий и не развешенными на стенах лозунгами (это я про замечательный в своей наивности билборд «Сочи — город духовности и добра»). Город — система самоорганизующаяся, и гарантированная возможность развлекаться в городе так, как людям нравится — основа уверенности, что развлечения эти не будут опасными или злыми.
Будапештскую подушковую битву, по-венгерски «Парначата», во всяком случае, никто не контролирует. Собирается молодежь через Facebook, сама себе устанавливает правила (главные: нападать только на тех, у кого в руках подушки; фотографов не трогать; за собой убирать), сама, наигравшись вдоволь, через час расходится.
Бой — но подушками! Выплеск молодой буйной энергии — но в такой форме, что понимаешь: безопасность окружающих — аксиома, не требующая отдельных объяснений. Школа самоорганизации для горожан, если угодно: раз могут собраться для развлечения, то, потренировавшись, смогут и для дела (во всяком случае, политические демонстрации самоорганизуются тут тоже без проблем). Все просто, все просто: доверие и взаимоуважение, причем и то и другое в статусе не декларации, не закона, а всеобщей привычки, которую никому и в голову не приходит обсуждать… Дух города, короче говоря. Характер. Стиль. Образ жизни.
В воздухе белый пух. Бубен замирает, ведущий дает команду и десятки подушек — белых, полосатых, красных — взлетают в воздух. С трамвая бежит запоздавшая компания, издалека размахивая «оружием». Снова трам-пам-пам-пам — последняя решительная атака и… всё. Игра закончилась. Народ целуется, обнимается, собирает в мешки белые хлопья с тротуара и белые пушинки с одежды. Все расходятся — может, по домам, может, по пивным, может, по кофейням. Довольные: сами себе добыли кусочек счастья — причем совершенно из ничего. Солнце как раз из-за облаков показалось.
А полицейских, кстати, на битве не было. Ни одного.
