Архитектор Йожеф Хильд умер весной 1867 года, 6 марта. А 15 марта, через неделю и два дня был заключён договор, превращающий Австрийскую империю в дуалистическую Австро-Венгерскую.
Вся его профессиональная деятельность прошла, таким образом, в империи Австрийской. И все сохранившиеся в Будапеште и Венгрии его постройки (а их немало) соответствуют вкусам, взглядам, технологиям того времени, когда ничто ещё не предвещало бурного расцвета второй половины столетия, Будапешт не только не был имперской столицей, но и не существовал как единый город, а страна была вполне провинциальной не только по юридическому статусу, но и по характеру жизни.
Так что Хильд – это эпиграф.
Хильд – предисловие к великолепному Будапешту. Хильд – то, что следующим поколениям нужно будет продолжить и, продолжая, преодолеть.
Bajna. Sándor-Metternich kastély, 1834
Потомственный строитель. Отец, Янош Хильд, руководил строительством сооружения, известного в Венгрии как Újépület, «Новое здание», и разрабатывал, по получению палатина Иосифа, план Пешта.
Сам Йожеф Хильд именно на строительстве Újépület’а, видимо, получил первый профессиональный опыт. Учился в Вене, работал на семейство Эстерхази. Путешествие по Италии – обязательно!
Количество его архитектурных проектов за полвека деятельности исчисляется сотнями, а историки говорят, что их было ок. 900, и по большей части – реализованных.
Хильд – классицист.
Тут вряд ли возможны были бы варианты.
Если считать точкой отсчёта венецианца Палладио, задавшего эталон стиля в вилле «Ротонда», то к временам Хильда классицизм как господствующее направление архитектуры насчитывал уже два века с лишним. С точки зрения современников, он и воспринимался не как стиль, не как преходящая мода (до идеи «Каждому времени – своё искусство» ещё далеко), а как универсальный, единственно правильный художественный язык. Как норма, корни которой уходят в греческую античность, а крона застилает небо, поскольку никакого иного стиля, направления, никакой новой линии в искусстве нет и быть не может. По закону Винкельмана: «Один только путь и есть в искусстве для того, кто хочет стать великим и, по возможности, неподражаемым: путь этот – подражание древним».
Пешт, Gross-ház, 1824
Древние, правда, не строили трёхэтажных домов с потолками в четыре метра высотой, а те древние, которые греки, не знали и арки. Так что «подражание» – это не копирование «один к одному», а вычленение того, что в данный момент кажется у тех древних самым важным. В этом, кстати, объяснение долгой жизни классицизма: греки с римлянами наработали столько, что хватило всем – от Палладио в шестнадцатом веке до Ивана Фомина в двадцатом.
Пешт, Lloyd-palota, 1824
Это здание не сохранилось.
Здесь понятно, где оно находилось – да, прямо за спиной Ференца Деака, где сейчас послевоенная коробка Софителя.
Широкий фронтон, шестиколонный ионический портик. Подражание древним, как и было предписано.
Вопрос выбора художественного направления, таким образом, перед архитектором не стоял. У него были другие проблемы.
В самом начале 19 века был предложен план развития Пешта, включающий общую схему города до Большого бульвара, основные дороги, а также идею будущего парка Варошлигет. Кем предложен? Отцом Йожефа Хильда, Яношем Хильдом. Палатин Иосиф представил проект в Вену, получил одобрение, а в 1880 году для реализации плана была создана Комиссия по благоустройству, Szépítő Bizottság.
И по всему выходило, что гигантская эта работа ждёт Хильда-младшего.
Но вмешались два обстоятельства.
Весной 1838 года Пешт пережил одно из самых катастрофических наводнений в своей истории.
«И вот уже дома начали валиться и разрушаться. Их треск, обвал, взлетающие облака воды, страшные вопли, плач, крик являли жуткую картину разрушения».
Не вдаваясь в подробности, скажем, что наводнение, с одной стороны, стимулировало строительство – жить-то где-то надо! А с другой, заставили пересмотреть приоритеты и латать, где рвётся. Реформатскую церковь на площади Кальвина (первую протестантскую церковь Пешта) – это она на гравюре с наводнением – строил в начале 19 века тоже Хильд, Винце, – дядя Йожефа Хильда.
А ему выпало после наводнения её перестраивать, хотя весьма вероятно, что без наводнения архитектору такого уровня и опыта (49 лет, семь больших реализованных проектов) нашлось бы и более перспективное поле деятельности.
Так что если по поводу будапештских зданий второй половины 19 века перед тем, как давать им оценку, стоит задаваться вопросом «А как они выглядели до 1945 и 1956-го?», то касательно сооружений 1 половины века нужно вспомнить ещё и про 1838-й.
И про 1848-й, год революции. Физических разрушений в городе тогда было не так много (жаль изящный поллаковский Redoute на месте нынешнего Вигадо), но испорченные отношения с Веной градостроительству уж точно не способствовали.
Пешт, Derra-ház 1838
Жилой дом, называющийся Дерра-хаз по имени первого владельца, греческого торговца текстилем Наума Дерры, тоже перестраивался Хильдом после наводнения.
Barabás Miklós. Рис. с натуры.Не очень понятно, кстати, почему разрушения (наводнение!) получились именно такие.
Внутри там – совершенно фантастическое пространство вокруг лестницы. Подозреваю, что греческому торговцу тут понадобились бы ковры и цветы (и радуюсь, что без «украшений» обходятся нынешние жители), но именно в таком, белом виде во всей убедительности видна Архитектура.
Дальше, конечно, – Эстергомская базилика. Но прежде чем начать рассматривать её, хотелось бы выяснить вопрос о конфессиональной принадлежности самого архитектора. Похоже на то, что церкви протестантские и католические представлены в его наследии примерно поровну.
Петр Вайль гениально сформулировал по поводу портретов Веласкеса: «Есть жутковатое ощущение, что ему было «всё равно»». Очень похоже, что будапештским архитекторам «всё равно» как именно предлагается верить в Бога (и верить ли вообще). У здания Эстергомской базилики очень много странностей не столько архитектурного, сколько собственно «церковного» характера. Начиная с ориентации практически строго на запад алтарём и заканчивая полным отсутствием апсиды.
А размеры! Это надо видеть
Последней работой Йожефа Хильда стала базилика святого Иштвана в Пеште. Собственно, во время её строительства он и умер.
За неделю и два дня до того, как Австрийская империя превратится в Австро-Венгерскую, и начнётся новая эпоха, в которой ему, старому классицисту, в любом случае нечего было делать.
http://budapestcity.org/03-muemlekek/05/Gros
http://totalarch.ru/node/383
https://epiteszforum.hu/pest-varos-architekto
https://artportal.hu/lexikon-muvesz/hild-jozs
https://anna-bpguide.livejournal.com/770312.h
http://urbface.com/budapest/a-derra-haz
https://szerelmembudapest.blog.hu/2013/01/04/d