Что ж, нашими общими стараниями (привет коллегам!) Будапешт вернул себе репутацию красивейшего города Европы. И когда в этом городе попадаются откровенно некрасивые дома, путешественник просто отворачивается и проходит мимо. А местные жители знают: надо заглянуть в историю. Выяснится, что раньше всё было иначе.
Вот и на проспекте Ракоци в своё время стояло здание, вполне соответствующее тем временам скромного процветания и мирного благополучия.
Речь идёт об этом доме, угловом.
Располагалось в нём заведение с неоригинальным названием Párisi Nagyáruház, Большой Парижский Торговый дом.
Почему неоригинальным? Во-первых, потому, что в те времена эпитет «Парижский» был весьма популярен и указывал не на географическое положение и не на национальную принадлежность, а исключительно на шик, блеск и прочий галантерейный лямур-тужур. Есть в Будапеште «Парижский двор», там тоже входишь – и ах!
А во-вторых, здание под вывеской Párisi Nagyáruház в городе сейчас существует, и многим известно. Но оно на другом проспекте, Андраши, неподалёку от Оперы.
Большой Парижский Торговый дом на проспекте Ракоци открыли в 1892 году братья Самуэль и Хенрик Голдбергеры (Goldberger Sámuel és Goldberger Henrik).
Это был действительно универсальный магазин, торговавший всем, что может понадобиться горожанину. Шляпами, часами, предметами одежды, посудой, писчими принадлежностями.
Весь нижний этаж был сплошной витриной и, надо полагать, прогуливающимся будапештцам заглядывание в эти витрины должно было доставлять немало удовольствия. А что прогуливались и заглядывали – сомнений нет: почти напротив – здание Национального театра, за углом – кафе «Нью-Йорк», рядом кафе Emke…
Площадь Луизы Блахи. Справа, но за пределами кадра, – театр. Большой Парижский Торговый дом должен быть слева, тоже за пределами кадра, на следующем перекрёстке.
Итак, на первом этаже – собственно магазин с большими стеклянными витринами, а выше – четыре жилых этажа с квартирами, сдающимися внаём. Тут, естественно, сразу же вспоминается Маршак:
Этаж сенатор занимал,
Этаж – путейский генерал,
Два этажа – княгиня.
Еще повыше – мировой,
Полковник с матушкой-вдовой,
А у него над головой -
Фотограф в мезонине.
На первом этаже находилась, кроме помещений магазина, квартира д-ра Popics, адвоката. На втором этаже жили адвокаты dr. Keszler Zsigmond и dr. Boross Vilmos, а также мужской портной по фамилии Mann. На третьем – торговцы братья Eisler, не известная по фамилии акушерка, один из совладельцев магазина Самуэль Голдбергер и дама, обозначенная как супруга г-на Márkus Lajos. На четвёртом – второй совладелец, Хенрик Голдбергер, торговец бумагой Spiró Sámuel и неизвестный Pálos Géza.
Как видим, в отличие от московского доходного дома, в будапештском никакой зависимости между статусом жильца и этажом, на котором находится занимаемая им квартира, не наблюдается.
Владел домом dr. Szénássy Sándor, преподаватель университета. Но он в доме не жил.
Хорошее место, хороший дом. Модный магазин, красивые витрины.
С витрин-то всё и началось.
В семь часов вечера 24 августа 1903 года в магазине находились около 150 сотрудников и 25 покупателей. В пять минут восьмого один из работников магазина увидел огонь в витрине, выходящей на проспект. Потушить его он не попытался, а сразу бросился на верхний этаж с криком: «Спасайтесь! Огонь в магазине!». Сотрудники сбежали вниз и принялись – нет, не тушить огонь, а спасть наиболее ценные товары. Пожар между тем разрастался.
В витринах, освещённых электрическим светом (проводка!) были выставлены предметы, которые должны были привлекать внимание пешеходов; о том, насколько они легковоспламенимы, никто, как видно, заранее не подумал. Двери магазина оказались полностью охвачены огнём, и выход, таким образом, оказался отрезан.
Имелся ещё выход на боковую улицу Клаузал, и люди из магазина должны были пробираться туда. Ни пожарных, ни полиции на тот момент возле здания не было; говорят, кто-то воспользовался моментом и, разбив ещё неповреждённое стекло витрины украл выставленные там карманные часы.
Ещё через пять минут прибыли пожарные, пятнадцать человек. К этому времени горел весь нижний и первый из жилых этажей. Спуститься вниз с верхних этажей было уже невозможно. Оставался шанс выпрыгнуть из окон, если бы пожарные привезли с собой брезент, но брезента не было.
К половине восьмого появилось подкрепление, ещё двести человек, с агрегатом, называемым по-венгерски gőzfecskendő. Примерно таким.
Собралась толпа, и силы пожарных уходили ещё и на наведение некоего подобия порядка – нужно было оцепить толпу, освободить пространство. Дом горел уже весь.
Более того, огонь успел перекинуться на дом на другой стороне улицы Клаузал. Тут пожарные успели: пламя потушили, людей вывели.
Дома в те времена строились впритык друг к другу, разделяясь глухими стенами брандмауэров. Так что соседние, стоящие по той же улице дома оставались в безопасности. На уровне чердака этот дом имел переход в соседний, туда и побежали жители верхних этажей, уже не имевшие возможность спуститься вниз. Дверь оказалась заперта. Где ключ, никто не знал. Попытались выломать – не смогли.
Оставалось только прыгать в окна (судя по всему, внутреннего дворика у этого дома не было). Прыгать… Кто бывал в Будапеште, помнят высоту здешних потолков. Выпрыгнуть с третьего или четвёртого этажа на каменную мостовую означало неминуемую смерть. Брезента так и не было! Дом меж тем горел весь, и люди прыгали, падали, гибли – на глазах толпы.
Потом газеты напечатали рассказы очевидцев. Вот в окне показалось молодая супружеская пара. Они обнялись и бросились вниз, в падении ударившись о балкон, упали и разбились насмерть.
Кто-то из пожарных решил добыть что-то вроде брезента в стоящем рядом Национальном театре. Занавес? Пока объясняли, пока доставали, пока разворачивали… Подойти с этим «брезентом» близко к дому было уже невозможно, поскольку всё пространство вокруг него было в огне.
Первым выпрыгнул молодой человек. Похоже, он был опытным спортсменом: он указал пожарным, куда растянуть брезент, спрыгнул удачно и, выбравшись из брезента, убежал; имя его неизвестно.
Толпа, воодушевлённая первым примером, кричала вверх: «Прыгайте!». Шестнадцатилетняя девушка по имени Маргит и её мать выпрыгнули из горящего окна; обе разбились. Вслед за ними ещё одна девушка, потом ещё… Почти все, кто решились выпрыгнуть, погибли. Кто не решился – тоже. Говорят, видели пожилую женщину, которая то подходила к окну, то уходила вглубь комнаты. Она так и не решилась спрыгнуть и тоже, как выяснилось потом, погибла.
Полицейский инспектор Bockelberg Ede сумел спасти даму с третьего этажа; он нашёл её уткнувшейся в молитвенник. Двое молодых людей, судя по всему, просто горожан, Hau Gyula и Zsedényi Aladár, смогли пробраться в горящий дом и нашли женщину, прячущуюся под кроватью с двумя детьми. Её успели вытащить, детей – нет.
Дом горел до утра. Точное число жертв неизвестно, но говорят о тридцати. Среди погибших жена Хенрика Гольдбергера, совладельца магазина, десятилетняя девочка Янка, пришедшая со своей старшей сестрой Маргит в гости к Голдбергерам, сотрудник магазина, жители дома.
Раненых доставили в больницу св. Роха, благо она находится тут же рядом.
Император Франц Иосиф приезжал, навещал. Правила пожарной безопасности после этого случая проверили и ужесточили.
Дом полностью восстановить не удалось до сих пор. 1952.
Большой Парижский Торговый дом на проспекте Андраши – это уже второй Párizsi Nagyáruház; Самуэль Голдбергер открыл его в 1911 году, через восемь лет после этого пожара.
Инф и фото:
https://emlekezzbudapest.blog.hu/2016/04/08/budapest_egyik_legszornyubb_tuzkatasztrofaja_a_parisi_aruhaz_egese
https://egykor.hu/budapest-vii--kerulet/parizsi-nagy-aruhaz-elso/2447
https://fovaros.katasztrofavedelem.hu/26049/az-elso-orseg