В Сегеде, на юге Венгрии. Большая и роскошная, праздничная, торжественная, по тем временам – модная. Это самое начало ХХ века. Ещё только-только закончили праздновать Тысячелетие, ещё не потянуло гарью с полей будущей Первой мировой. Впрочем, у Сегеда свои даты. Здесь всё упирается в 1879 год, когда река Тиса, с виду вроде и не слишком полноводная, устроила наводнение и город практически смыла. Отстраивали, к счастью, в то время, когда силы и деньги были, и люди были.
Но память о том – повсюду. Вот и на витраже фасада изображены здания сегедских синагог, причём у той, что справа, старой, рядом – лодка, как напоминание.
На стене старой синагоги (она рядом) – табличка с надписью на иврите, показывающая уровень воды; через три шага дальше – такая же на венгерском.
Мы и внутрь зашли тоже, но сначала обошли её всю, по кругу.
Налюбовались со всех сторон.
И в свете утренних лучей, и против солнца. В следующий раз приедем – надо будет ещё вечером, с подсветкой, посмотреть.
Два человека упоминаются прежде всего в связи с синагогой Сегеда. На фотографиях они выглядят людьми разных эпох, тем не менее – почти ровесники. Архитектор младше раввина всего на шесть лет, а жить слишком долго в ХХ веке – не всегда значит жить счастливо.
Эммануэль Лёв (1854–1944; думаю, так; Lőw Immánuel, héberül: אברהם חיים לעף, ) личностью был, безусловно, выдающейся. Помимо венгерского, немецкого и иврита, он свободно владел арамейским, сирийским, турецким, арабским, персидским, греческим, латинским, румынским и славянскими языками. Филолог, ботаник, переводчик. Он перевёл на венгерский «Песнь песней» (кстати, стоит оценить выбор текста). Он предостерегал против увлечённости евреев идеями коммунизма, похоже, именно из тех соображений, что их участие в делах Белы Куна разрушит достигнутое в Австро-Венгрии взаимопонимание между христианским и еврейским населением. А при открытии этой синагоги он сказал, хваля её архитектуру за свободу и индивидуальность: «…её детали дали начало абсолютно индивидуальному чувству, и в определённом отношении это – выражение способности современного еврейства ассимилироваться».
Архитектор Липот Баумхорн (1860–1932) – «зодчий синагог». Двадцать две синагоги построены им, и это всегда великолепные, праздничные, торжественные здания. Баумхорн успел поработать в бюро Лехнера, так что венгерский вариант сецессиона (честно говоря, ему давно пора бы придумать собственное название) стал для него естественным художественным языком.
Интерьер синагоги оказался выше возможностей моего телефона. Подожду, когда Максим выложит свои фотографии, а пока – только купол (стальные конструкции!).
И витраж.
Орган, бронзовые с бирюзовыми вставками семисвечники, готические резные деревянные кресла, романские разноцветные колонны, кованые светильники – всё это надо видеть своими глазами.
Невероятное здание…