Был вечер, и было утро Рассвет был туманный и ничего не обещал. Архитектурные следы пештского раннего утра малочисленны, но – как всякая архитектура – выразительны. Архитектура ведь не обманывает. То был первый мирный век после бедствий кровавого турецкого завоевания и опустошительного австрийского освобождения. Можно было перевести дух и, не изобретая ничего своего, начать строить город заново. С надеждой, что рождается из отчаяния, и упрямством, которого хватает и сейчас. Бодрое энергичное барокко – как раз то, что то, что тогда требовалось. Утренняя зарядка. Чашка чёрного кофе. И – вперёд, за дело, шпили Университетской церкви в небеса вонзать...
Анна Чайковская, Максим Гурбатов.Семь ключей от Пешта.Будапешт, Fecet, 2022
Между тем гуашь, подписанная «Budapest, Donaubrücke», (Дунайский мост) хранится в одном из венских музеев – но, похоже, без какой-либо информации. Что это? Фантазия? Проект? Мост висячий, цепной и, кажется, с поднимающимся – чтобы пропускать парусники – ярусом. Получилось-то, как мы знаем, совсем другое.
Илл.: dunaiszigetek.blogspot.com
#ПО_МОСТАМ! Начнём с Цепного моста вечером 9 августа и далее – по средам.
Люблю рассматривать старые путеводители по Будапешту. И карты. Эту выложил в фейсбуке István Mixtaj. 1968 год. Названия улиц советские, а здания – здания все на месте: как сейчас и как при Франце Иосифе.
Пароход плывёт вверх по Дунаю из-под Цепного моста. На шпиле Парламента должна быть красная пятиконечная звезда, но сколько я ни увеличивала картинку, так её и не увидела.
После раскрепованного Будапешта с курортным лафстайлом Вена поражает корректностью. Все в чёрном-белом, девушки в +35 ходят в чулках и туфельках, никаких тебе кронверсов с биркенштоками, этнических хламид и плетенных соломенных торб. В Будапеште девчонки, красивые, как гоночные яхты, рассекают по бульварам в максимально минимальных шортах и натурально бюстгалтерах, что неудивительно, при таких-то фигурах( 90-60-90 - обычные параметры для молодых венгерок). У Будапешта не то, что повышенное, в прямо- таки зашкаливающее либидо: под сенью громадных платанов, с пятнистыми, как шкуры фавнов стволами, фасады ар-нуво, украшенные абсолютно голыми, торжествующими женскими телами, несущимися к небу, как фейерверки, выгибаются и пульсируют в тягучей истоме. Ну а в Вене главный культурный герой- Фрейд, следящий за тобой с каждого рекламного постера. Совершенно разные города. (из фейсбука)
В Будапеште сейчас восстанавливается и реконструируется много зданий времён Австро-Венгрии, и по большей части вполне успешно – придраться не к чему. А тут объявили, что в скором времени возьмутся за дом, стоящий на развилке Károly körút и улицы Dohány. Это они зря.
Во-первых, никакое это не восстановление. Башни там были совсем другие. Необычные, непонятные – но всё же вполне художественные, стилистически оправданные. Предчувствие арт-деко.
Какие дворики нам двери отворяли! Какие виды открывались нам!
Дом с именем «Наполеон» снаружи пугает. Следы стрельбы, строительские занавески, скрывающие верхнюю часть, древние, как паровозы, сам корсиканец, с земли почти видный. Зачем тут Наполеон – история поучительная. Но, боже, какой там вестибюль, какой дворик, какие витражи!
Обнаружила, что известный анекдот о том, как Венгрия объявляла войну Соединённым Штатам, в учебнике истории для 8 класса изложен не совсем в той форме, что вошла в интернациональный фольклор.
В конце 1941 года, как рассказывает одна – вымышленная – история, после объявления Венгрией войны в Белом дома состоялся следующий диалог между президентом США Рузвельтом (R) и американским министром иностранных дел (K): K: Господин президент, нам только что объявила войну Венгрия. R: Что вы говорите! А где эта Венгрия? K: Венгрия – это маленькое королевство на Дунае. R: Королевство? И кто же король? K: У Венгрии нет короля. Адмирал руководит страной. R: Адмирал? А где его флот? K: Флота нет, есть только армия. R: Армия? Где она и против кого воюет? K: В России против русских. R: Зачем? K: Чтобы получить больше территорий. R: Русских территорий? K: Вовсе нет. Им нужны словацкие и румынские территории. R: Тогда почему венгерская армия не воюет против словаков и румын? K: Не может. Это союзники!
Это фрагмент из книги венгерского писателя Иштвана Рат-Вега «Пёстрые истории», пересказывающий один из романов (кстати, какой?) венгерского писателя Мора Йокаи, пересказывающий, в свою очередь, один из эпизодов венгерской же истории.
Один из эпизодов романа Йокаи разыгрывается в константинопольской гавани. После разгрома национально-освободительного движения Кошута бежавших офицеров-гонведов принял на борт один американский военный корабль, они собираются отплыть в Америку. Инце Альдорфаи, полковника-гонведа, обманным путём заманивают на австрийский военный корабль; там его, конечно, берут в плен, и над ним нависает зловещая тень виселицы. Капитан американского корабля пожимает плечами: «фатальный случай», ничего не поделаешь. Тогда супруга Альдорфаи взмолилась к нему, да так красноречиво, что янки, в конце концов, загорелся и принял дело Альдорфаи близко к сердцу. Он даёт команду разжигать котлы, поднять якоря, подводит свой корабль к австрийскому и наводит на него корабельные орудия. Австрийскому капитану передаёт сообщение, что если пленник в течение трёх часов не будет выдан, он открывает огонь. Капитан запрашивает австрийское посольство, которое посчитало, что лучше уступить, и Альдорфаи отпускают на свободу. Так написано в романе.
Интересно сравнить фантазию Йокаи-романиста и действительный случай, которым воспользовался писатель. На самом деле местом события была Смирна, а не Константинополь, а героем — Мартон Коста, капитан гонведов. Случилось это не непосредственно после разгрома национально-освободительного движения, а четыре года спустя, летом 1853 года. Коста, который эти годы жил в Америке, по поручению Кошута прибыл в Смирну. Венский двор решил прихлопнуть венгра-одиночку. ( Collapse )
А стена на фотографиях принадлежит не флорентийскому палаццо Строцци, как можно было бы предположить, а дворцу Баттьяни (Batthyány-palota), построенному в 1884 году для графа Гезы Баттьяни архитектором Алайошем Хаусманном.
Например, № 112 изображает отправку на галеры венгерских евангелических пасторов в 1674 г. Тогда в результате крупного судебного процесса, проходившего в Пожоне, 18 лютеран и 24 кальвиниста, отказавшихся отречься от своей веры, были приговорены к смерти, но по ходатайству нидерландского и шведского послов в Вене казнь была им заменена каторгой на галерах в Неаполе и Триесте. Изображая на заднем плане Везувий, точный в географических деталях Лёйкен подчёркивает, что дело происходит в Неаполитанском заливе.
В Пожони, конечно. Пожонь, Прессбург, Братислава. via
/.../ В этом отношении история австро-венгерского флота весьма поучительна. Политическое устройство "двуединой монархии" в конце прошлого века было поистине уникальным: империя располагала двумя конституционными органами равного уровня - австрийским рейхстагом и венгерским парламентом. Пресловутая "двуединость" ощущалась даже в официальном названии флота - "Кайзерлих унд Кениглих", то есть "Императорский и Королевский" (в честь императорской, или кайзеровской, Австрии и королевской Венгрии).