Globus – те самые венгерские овощные и пр. консервы. Предприятие и сейчас живо, но здание – здание в таких формах, как видно, уже не выгодно и не нужно. Производство здесь остановилось в 2009 году, два года назад писали, что собираются сносить…
Нет, стоит, хоть как-то да используется: в хозяйстве пригодится. Мне вот пригодилось – поснимать. Она же очаровательна, эта индустриальная архитектура столетней давности. И стареет она благородно, с достоинством. Строилось не для баловства, не пыль в глаза пустить. Возводилось в расчёте на внятную функцию. Как античный храм.
«Фабрика вытащила производство из каждого двора, собрала вместе и поместила в отдельное здание. Примерно так же, как до того, в XVII веке, театр собрал со всего города происходившие на площадях и улицах мистериальные драмы и представления и поместил их в отдельный ангар». (Г. Ревзин. "Как устроен город").
Здесь ещё нагляднее: городская фабрика собрала вместе фрукты-овощи, выращенные в садах и огородах по всей стране. Это и называется союз рабочего класса и крестьянства. И буржуазии, естественно, – кто ж фабрику-то откроет?
Впрочем, надо притормозить: строился-то комплекс как пивоварня.
"Энергия. История человечества", автор Ричард Роудс - интересная книжка. Но, несмотря на название, сфокусирована на индустриальной революции Англии. Хотя, может быть, отчасти это и верно, что технологический переворот всего человечества начался именно там.
В его изложении все выглядит органично и логично. Сначала автор объясняет, что дерево было универсальным ресурсом - и для отопления, и для строительства домов, и для кораблей. Англия росла и потребляла все больше дерева, цены на него достигли заоблачных высот. В стране было много угля, но из-за высокого содержания серы он был не пригоден для кузнечного дела, и даже для отопления и готовки еды его использовали неохотно - вонял.
... "уголь, добываемый в Центральной Англии, давал едкий дым и пах серой, и потому его не жаловали в быту, в домах, где мясо жарили на открытом огне, без дымоходов. «Милые дамы Лондона», как называет их хронист, не желали даже заходить в такие дома. В 1578 г. даже сама Елизавета I жаловалась на зловоние угольного дыма, доносившееся до Вестминстерского дворца от близлежащей пивоварни, и в том же году отправила по меньшей мере одного пивовара в тюрьму за такую дерзость[24]. Испуганная гильдия пивоваров согласилась жечь вблизи дворца только дрова."...
Страничка сайта pestbuda.hu открылась не на венгерском, а на английском языке; бывает. Умничка гугл перевёл, что здание, в котором когда-то располагалось кафе Palermo, до недавних пор было белой вороной проспекта Андраши. Пришлось просыпаться окончательно и смотреть своими, а не гугловыми глазами на написанное. В английском варианте сказано, что оно black sheep, в венгерском – fekete bárány, чёрный баран. Совершенно верно, чёрное оно, здание это, с незапамятным времён, с войны, похоже… И выглядит, сколько я его знаю, именно как ворона – тёмно-серое, серо-чёрное, старая грязная городская ворона с помойки. В венгерском тексте мелькнуло ещё одно хорошее слово: ingatlanpanamа – недвижимости (ingatlan) панама. Вот ведь, история давняя, а в языке всё сохранилось. Даже глагол нашёлся kipanamázni – добыть что-нибудь мошенническим путём, выпанамить.
Автор, кстати, использовал это слово, чтобы сказать, что эпоха, когда в недвижимости панамили направо-налево, пока не распанамили всё, до чего могли дотянуться, – так вот, эта панамская эпоха закончилась.
И дом, который начали ремонтировать год назад, вот-вот вернётся к нормальной жизни. Будут там дорогие квартиры (место-то – самый центр, и парк площади Листа под окнами, где в нормальное время под каждым платаном с десяток столиков, и гуляш, и вино, стейки, и пиво), будет терраса на крыше, садик во внутреннем дворе.
По такому случаю сайт добыл старые фотографии дома и кафе Palermo и выяснил, что жили в этом доме в своё время люди известные. Вильмош Жолнаи, основатель фабрики той самой разноцветной черепицы, военный министр времён Первой мировой Шандор Сурмай, математик Дюла Кёниг, а также человек по имени Режё Палотай, которому принадлежала купальня Лукач. Тут же находились редакции газет Magyar Hírlap и Világ, перчаточная лавка, аптека, нотный магазин и офис немецкого автомобильного завода Borgward. В кафе, само собой, сиживали поэты – а с чего бы иначе тут стоять памятнику Эндре Ади, которого скульптор советских времён умудрился изобразить буревестником революции. Правда, последний хозяин кафе в 35 лет 2 января 1930 года застрелился…
Новый экземпляр в «Коллекции двориков», но до двориков ли тут! Лестница… Какая лестница!
Познавательная ценность этого поста минимальна: дом этот и без меня будапештцам прекрасно известен, о нём много написано, его берегут…
Можно было бы просто почитать то, что уже о нём опубликовано, рассмотреть фотографии (здесь или здесь). Но дело в том, что я в него попала. Зашла. Увидела лестницу. И не могла оторваться. ( Collapse )
Да знаете же! Ему вчера 75 исполнилось. Не узнаёте?
Тогда воспользуюсь загадкой, заданной некоторое время назад ув. gatoazul. «Лицензию для производства этой штуки Советский Союз купил за пять миллионов долларов. Производили ее 17 заводов, и за несколько лет наштамповали сто тысяч экземпляров. И это при том, что вещь была совершенно бесполезная практически. Ее нельзя было ни надеть, ни съесть, ни почитать, ни как-то разумно использовать в хозяйстве. О промышленном применении можно было вообще не заикаться. Зато она была разноцветная. ( Collapse )
Парижский двор, волшебное здание, реставрация которого началась в 2015 году, кажется, готов к открытию. Вход под хрустальный купол ещё закрыт, но в помещения первого этажа уже въезжают магазины. Вчера как раз проходила мимо – а там витрины готовят, коробки вносят, и лица у всех азартные и счастливые.
А шла я в Библиотеку иностранной литературы, поскольку Анна Панцирева открывала там свою выставку живописи в китайских традициях. Пионы, рыбы, иллюстрации к Дао дэ цзин: ( Collapse )
Не были мы пока в городе Солнок, а там такое происшествие, оказывается. Ветром сдуло медного петуха с кальвинистской церкви. Упасть не упал, но держался на 34-метровой высоте, кверху лапками, вниз гребешком, только зацепившись за проволоку громоотвода. Но вчера промышленные альпинисты забрались, снова установили его над Солноком. И Петушок с высокой спицы Стал стеречь его границы. ( Collapse )
