Туристы мои увидели на улице Пешта припаркованный трабант. Вот такой. Окружили, как на старых фотографиях дети шарманщика. Подошёл, чуть смущаясь, его хозяин, молодой парень. Его закидали вопросами: пластмассовый? картонный? а посидеть можно? Посидеть – это ж в нем ещё поместиться надо… Самый деятельный в компании сел в машину, практически примерил, как свитер, – он же крохотный, трабант этот. Потом парень показывал, как оно заводится. Там за ручки надо дёргать и, по-моему, даже крутить. Звуки, с какими заводится трабант, по разнообразию тембра и ритма могут поспорить с симфонией небольшого размера. Eine kleine Pestmusik. Здание Парламента, к которому мы шли, смотрело из-за угла на наши прыжки вокруг трабанта с пониманием: так примерно старый учитель пережидает оживление, возникшее на уроке по причине залетевшей в бабочки.
Новый экземпляр в «Коллекции двориков», но до двориков ли тут! Лестница… Какая лестница!
Познавательная ценность этого поста минимальна: дом этот и без меня будапештцам прекрасно известен, о нём много написано, его берегут…
Можно было бы просто почитать то, что уже о нём опубликовано, рассмотреть фотографии (здесь или здесь). Но дело в том, что я в него попала. Зашла. Увидела лестницу. И не могла оторваться. ( Collapse )
Закончилась многолетняя эпопея с благоустройством одной из площадей Будапешта, и обнаружился на площади фонтан. Даже два. Один – дерево. Керамическое, с птичками и цветочками.
Другой – с какими-то тритонами и вроде бы с пляшущим младенцем-путти наверху, тоже керамический. Фабрика Жолнаи – бренд и слава.
Да знаете же! Ему вчера 75 исполнилось. Не узнаёте?
Тогда воспользуюсь загадкой, заданной некоторое время назад ув. gatoazul. «Лицензию для производства этой штуки Советский Союз купил за пять миллионов долларов. Производили ее 17 заводов, и за несколько лет наштамповали сто тысяч экземпляров. И это при том, что вещь была совершенно бесполезная практически. Ее нельзя было ни надеть, ни съесть, ни почитать, ни как-то разумно использовать в хозяйстве. О промышленном применении можно было вообще не заикаться. Зато она была разноцветная. ( Collapse )
Народ пишет, собираются сносить здание фабрики. Оно старое, построено в 1912 году как пивоваренный завод, на улице Maglódi, и не используется с 2009 года.
У этого дома есть деталь, по которой его можно узнать, вспомнить и опознать. На фасаде у него два рельефа, изображающие, с одной стороны, мужчину-кузнеца, а с другой – женщину с плодами и цветами. Гефест и Деметра, или Промышленность и Земледелие, Создание и Рождение. Мысль-то понятная, а имена можно подставлять разные. И – у обоих фигур, и у мужчины, и у женщины, отодвинутые в угол композиции ноги кокетливо выставляют ступни за плоскость фасада, наружу.
Вот так. Модерн, понятное дело. 1908 год. Архитектор Эмил Агостон. Это отражение в стеклянной двери дома напротив. Улочка – из тех, кому крепко не повезло в ХХ веке, да и сейчас пока счастье не улыбнулось. Ремонта шестьдесят лет не было.
По своему географическому положению и по количеству народонаселения город Печ значительно превышает городДьёр. Однако уступает городу Дебрецену по своему движению. Печ – пятый по величине город Венгрии, и очень старый, помнящий еще римлян.
Обычно дело для провинциальной Венгрии: по всему видно, что лучшее время города пришлось на XVIII век. Как парадоксально формулирует Википедия, «В 1704 году город был разграблен войсками участников антигабсбургского восстания под руководством Ференца Ракоци. После этого город ждал длительный период мира и процветания».
Очень любопытнй материал про то, о чем мы, учившиеся в советских еще школах, не знаем практически ничего. А некоторые пласты знаний действительно надо получать "в школе" – чтобы улеглись в систему, а не торчали сбоку, под рубрикой "Знаете ли вы, что...".
Снова продолжение буржуазного цикла. Он простых людях, которые стали знатными буржуа России 19 века. На улице Фурштатской дом 52, где сейчас Дворец бракосочетания, раньше располагался особняк семьи Варгуниных - бумажных королей. Варгунины были родом из простых крестьян, которые перебрались на заработки в город и начали свое дело с торговли писчей бумагой. В 1839 году отец династии Александр Варгунин вместе с англичанином Джоном Гоббертом основали Невскую писчебумажную фабрику.
Дом на Фурштатской улице был построен Константином Варгуниным, владельцем фирмы «А. И. Варгунин». Проект архитектора А. И. фон Гогена.
Семья Варгуниных относилась к прогрессивным буржуа, которые заботились о социальных благах своих рабочих. Варгунины в 1867 году построили 4-этажный жилой дом для рабочих, в 1875 году основали Фарфоровское (исторический район на юго-востоке Санкт-Петербурга, сейчас Рыбацкое) попечительство для просвещения работников, в которое входили библиотеки, школы, «Невское общество по устройству народных развлечений» и театр самодеятельности. Работники фабрики Варгунина в среднем получали около 1 рубля в день (1282 рублей в день при пересчете на курс рубля 2013 года).
Как описывает очевидец, производство бумаги 19 века осуществлялось из тряпья и соломы. В год из 165 000 пудов (2 640 тонн) тряпья получалось 5 000 000 фунтов (2 250 тонн) бумаги разного качества.
Далее в этой заметке много цифр о показателях фабрики и производственном процессе бумаги в России конца 19 века. Информация специфическая, я люблю цифры. К 8 марта также тема женского рабочего труда.( Collapse )
Три года тому назад я написала про будапештский опыт создания городского жилья для новых горожан, для тех бывших крестьян, что в начале XX века перебирались из деревень в город и становились рабочими, мелкими служащими – кем получится. Понятно, что навыков городской жизни у них не было. Понятно это было и тогдашним властям, по крайней мере самым разумным из них. И в разных странах в те годы рождались проекты специально организованных живых районов…
Пештский Векерлетелеп – один из них, о нем подробно здесь.
С тех пор прочла у френдов про другие примеры…
Германия. Дом построен в конце XIX века для берлинских рабочих. Без водопровода канализации. Дом очень красивый: огромные потолки, паркет на полу, рюшечки. Самое интересное: В квартире только две комнаты – как-никак она предназначалась рабочему классу и с тех пор не перестраивалась. Но эти комнаты по 40-50 квадратных метров. Ночлежка с паркетным полом? Как была устроена жизнь в таком доме?
Польша. Рабочий поселок Никишовец для шахтеров близлежащих шахт и других промышленных предприятий спроектировали архитекторы Эмиль и Георг Зильманы (Zillmann), и строился он в 1908-1918 году. Не только жилые кварталы, но и магазины, больница, школа, полицейский участок и прочее и прочее. И даже собственный католический собор. Жилой дом состоит из 165 квартир. Типичная квартира в Никишовеце состоял из двух комнат с кухней площадь около 63 квадратных метров. Во дворах были подсобные помещения, в том числе свинарники и печи для выпечки хлеба.
Плюс картинки – можно многое разглядеть. Польский вариант человечнее – и кухня имеется, и размер квартиры естественней.
Вариант венгерский в любом случае выглядит патриархальнее, мягче. Ну да и Пештские фабрики – не шахты, что говорить.
